Преемственность идеологии национал-социализма в неонацистком движении в фрг в 1950–1960-х гг.

Статья посвящена анализу истоков нацистского мировоззрения, сложившихся в XVIII–XIX вв. у знаменитых и влиятельных философов того времени. Особое внимание уделяется развитию неонацистского движения в ФРГ в 1950–1960-х гг.

Избранная для исследования тема остается в настоящее время особенно актуальной, поскольку во многих европейских странах возрастает интерес к новым популистским идеям, которые при более пристальном рассмотрении содержат в себе идеи национализма, шовинизма и смыкаются даже с некоторыми воззрениями неонацистского толка. Распространение этих идей может быть связано, кроме прочего, с не соответствующей ожиданиям граждан социальной и экономической политикой, непродуманным политическим курсом, несбывшимися ожиданиями в отношении перспектив, открывшихся в результате европейского единства. Под эгидой демократии и свободы слова в европейских государствах открыто проходят марши неонацистов, факельные шествия, в которых используется, в том числе, фашистская символика, лозунги, призывы. Первая мировая война подорвала веру в гуманизм, представляющий собой фундамент либерализма. В сочетании с другими факторами это привело к возникновению фашизма, который призывал к выстраиванию такого общества, в котором люди полностью подчиняют свои интересы задачам государства, олицетворенного в вожде-диктаторе. В этот период нацизм представлял собой синтез фашизма с расизмом и крайними формами национализма, причем национализм интерпретировался как стремление к расширению территории Германии до включения всех областей проживания этнических немцев.

Вслед за поражением нацистской Германии во Второй мировой войне последовала дискредитация всех форм крайнего национализма и связанных с ними учений.

Эта проблема представляется особенно значимой в связи с тем, что негативным националистическим идеям, направленным на разжигание межнациональной розни, особо подвержена часть молодежи, которая под влиянием активной пропаганды, а также в силу невысокой образовательной культуры теряет грань между проявлениями любви к своей стране, ее истории, народу и приверженностью различным фобиям, что проявляется, в частности, в раскручивании образа врага, в ненависти к «чужим», представителям других национальностей. Сегодня грань между национализмом и нацизмом способна исчезнуть в обществе, что может привести к трагичным последствиям.

Любая политическая идеология в период формирования зачастую базируется на наследии мыслителей, философов. Она черпает из него политические или нравственные идеи, представления, совершенствуя их в духе собственного учения. Особенность национал-социалистической идеологии состояла в том, что она претендовала на обширное наследие немецкой философии, относя к себе в различных комбинациях таких мыслителей, как Иоганн Готлиб Фихте (1762–1814), Иммануил Кант (1724–1804), Иоганн Готфрид Гердер (1744–1803), Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770–1831), Артур Шопенгауэр (1788–1860) и Фридрих Вильгельм Ницше (1844–1900). Это делалось с целью показать немцам, да и всему миру, что национал-социализм выступает закономерным следствием германской истории и общественно-политической мысли, впитавшим в себя все позитивные, с точки зрения нацизма, идеи и представлявшим собой их квинтэссенцию. Данный шаг не был чем-то оригинальным. Необычность состояла в том, что общественное мнение, политические и научные круги пошли на поводу у нацизма, восприняв его заявления как уже доказанный факт. Эта тенденция была характерна для англо-американской историографии еще в годы нацизма, выводившей нацистскую идеологию из всей политической философии Германии, избрав в качестве клише лозунг: «От Лютера до Гитлера ». Это представление отразилось как в западной философской и исторической литературе, так и в марксистской, которая придерживалась этой позиции и в литературе 1930-х гг.

В последующие годы было замечено усиление тенденции. «Возникновению нацистской идеологии предшествовала определенная философская атмосфера, подрыв доверия к рассудку и разуму, склонность поверить иррационализму, мифу и мистике. И именно эту философскую атмосферу создала философия жизни », – указывал философ Д. Лукач в книге «Разрушение разума».

Представляется очевидным, что при изучении и анализе влияния философских учений на идеологию нацизма не стоит приписывать всю иррационалистическую философию и немецкий романтизм к истокам национал-социализма. Интеллектуальная сфера, из которой нацизм черпал идеи, был скорее XIX в., нежели время Фихте. И поэтому следует обратиться к периоду второй половины XIX в., а также ко времени возникновения самого нацизма. Долгие годы почти хрестоматийным для многих философских и исторических работ было обозначение в качестве идейного представителя нацизма такой неоднозначной фигуры, как Ницше, который был возведен в культ нацистским режимом. Дискуссия вокруг творчества философа продолжается до сих пор, и постановка проблемы «Ницше и нацизм» остается такой же спорной, как и актуальной. 

В меньшей степени повезло Освальду Шпенглеру, политические идеи которого оказали существенное влияние на национал-социалистическую идеологию. В отличие от Ницше, он застал нацистский режим у власти и увидел метаморфозы собственных идей в их практическом исполнении. Жизнь уготовила Шпенглеру весьма тяжелую судьбу. Он дожил до утверждения нацистской диктатуры в Германии, воспринявшей его политические идеи и стремившейся привлечь философа в свои ряды в качестве живого идола победившей партии. Следует заметить, что 31 июля 1932 г. и 5 марта 1933 г., а также на президентских выборах 1932 г. Шпенглер голосовал за Гитлера, руководствуясь тем, что «Гитлер – глупец, но движение надо поддержать ». Беседа между ними выразилась в монологе фюрера о несогласии с идеями «заката Европы» и закончилась непониманием. Дома Шпенглер заметил, что «Национал-социалистическая немецкая рабочая партия (НСДАП) – это организация безработных или тунеядцев, а “Закат Европы” есть книга, прочитанная фюрером в объеме титульного листа ». Шпенглер отверг ряд предложений Геббельса о сотрудничестве с режимом и в последней книге дал весьма нелестную характеристику новой власти: «Горе тем, кто путает мобилизацию с победой! Движение только сейчас началось, не достигло цели, и великие вопросы времени тем самым превратились в ничто <...> Этот захват власти произошел в вихре силы и слабости. Я смотрю озабоченно, как он ежедневно празднуется с таким шумом. Было бы правильнее, если бы мы сэкономили все это для дня действительного и решающего успеха, то есть внешнеполитического успеха », – писал Шпенглер. Наравне с идеями немецкой философии на формирование нацистской идеологии повлияли и расовые теории. С развитием и укреплением консервативной и либеральной политических идеологий в Европе в середине XIX в. появилось новое течение – политический расизм. С этим связаны имена Жозефа Артюра де Гобино, Пауля де Лагарда, Августа Юлиуса Лангбена и Хьюстона Стюарта Чемберлена. Их сочинения оказали существенное влияние на формирование германской национал-социалистической идеологии.

Еще одним идейным вдохновителем для становления нацизма в Германии стал Хьюстон Стюарт Чемберлен, который подчинил идею народности расовому фундаменту. Его расизм, критика христианства, проповедь германизма были ассимилированы нацистским идеологом А. Розенбергом. Знакомство Чемберлена с Гитлером общеизвестно. Вполне возможно, что он видел в нацистском движении ту силу, которая стремилась возродить Германию в староимпериалистическом, традиционалистский или даже палеоконсервативном духе.

Перенимая у консервативных мыслителей идею «рейха» и «народа», нацистские идеологи укрепили ее на основе расовой теории. Однако для первых расизм все же не был парадигмой.

Теории, выдвинутые еще в XVIII–XIX вв., а также их практическое применение во времена Третьего рейха во многом нашли отклики в попытке возрождение нацизма в Германии в 1950–1960-х гг. Поражение Германии во Второй мировой войне означало крах не только национал-социализма, но и потрясение идеологических и политических основ немецкого общества в целом. Сразу после войны один из известных немецких авторов Фридрих Майнеке заговорил о «конце немецкой истории », «исчезновении Германии». В действительности речь шла о необходимости пересмотреть господствовавшие в немецкой науке взгляды на историческое место Германии в Европе и мире. Более того, предстояло разобрать вопрос об основе и сути немецкой национальной идентичности, которая терпела кризис еще со времен Первой мировой войны. Победа СССР и стран антигитлеровской коалиции побуждала немцев к коренному повороту в жизни общества, очищению от скверны нацизма, осмыслению его корней и последствий, новому обретению человеческих ценностей, затоптанных гитлеровским режимом. Подавляющее большинство немцев вновь, как и после Первой мировой, восприняло окончание войны не как освобождение, а как поражение, национальную катастрофу, грандиозное разоблачение сущности режима. Но, несмотря на опубликованные высказывания немецкого народа о прекращении нацизма в стране, в некоторых из них содержался неожиданный и бесцеремонный вывод: именно тем, кого судит трибунал, следует поручить разработать и осуществить план восстановления Европы. Подобные установки стали возможными только в обстановке начавшейся холодной войны. Чем дальше от весны 1946 г., от мартовской «речи Уинстона Черчилля в Фултоне », тем чаще возникали прямые требования прекратить «односторонний» или «инсценированный» процесс над военными преступниками. Настал час шантажа со стороны приверженцев рейха. В обращениях к американскому обвинителю все чаще возникали прямые угрозы: «Германия еще проснется»; «Мы не дремлем! Мы наблюдаем за всем, что происходит»; «Национал-социализм невозможно ни искоренить, ни уничтожить ».

Пожалуй, самой массированной и циничной была атака на принципы Нюрнберга, предпринятая для реабилитации военной верхушки рейха. У истоков кампании находился «меморандум группы немецких генералов », направленный Международному военному трибуналу 19 ноября 1945 г., т.е. за день до начала процесса. Документ был обнаружен в государственном архиве Нюрнберга Манфредом Мессершмидтом. Авторами меморандума были нацистские военачальники: бывший главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал фон Браухич, бывший командующий 11-й армией, затем группой армий «Дон» генерал-фельдмаршал фон Манштейн, бывший начальник генерального штаба сухопутных войск генерал Гальдер, бывший заместитель начальника штаба оперативного отдела верховного командования вермахта генерал Варлимонт. В документе заложена схема «безоговорочной фальсификации» истории войны. Стремясь снять с себя ответственность за план «Барбаросса», высшие военачальники вермахта утверждали: «Мы были обескуражены приказом Гитлера начать войну против СССР и ни в коем случае не одобряли этого решения ».

Анализируя меморандум, можно сделать вывод о том, что в документе, подписанном нацистскими генералами, действительно содержался зародыш будущих мифов и легенд, которые впоследствии повлекли рост неонацистских настроений, а затем и создание неонацистской партии.

В 1950-х гг. большое внимание общественности вызывал вопрос о последствиях национал-социализма, который сильно изменил сознание немецкого народа. Следствием краха Третьего рейха стала идейно-политическая дезориентация, коснувшаяся представителей всех поколений. Об этом говорил, выступая перед студентами Тюбингенского университета, профессор Рудольф Штадельман: «Мы сбились с дороги в темном лесу <...> Мы ввязались в неведомую авантюру, потому что мы не могли себе представить, как все это будет развиваться ». Кроме того, вызывал сомнение вопрос о поиске и наказании нацистских преступников, часть которых во многом остались безнаказанными. «Гарантией против возрождения национал-социализма могут стать только дела самих немцев, только способность нации быть безжалостной к самой себе, пересмотреть свою историю, чтобы изгнать из своего настоящего все то мрачное, что, словно кошмар, душило любой свободный порыв былых поколений», – заметил знаменитый немецкий писатель Александр Абуш.

Процессы против нацистских военных преступников прекратились, так, по существу, и не начавшись. Тысячи так и не раскаявшихся нацистов оказались на свободе и приспособились к социальному рыночному хозяйству.

С начала 1950-х гг. в политической и научной литературе ФРГ широкое распространение получил термин «реставрация прежних отношений собственности и власти». Одним из его авторов считается католический журналист Вальтер Диркс, опубликовавший в основанном им (совместно с Ойгеном Когоном) журнале «Frankfurter Hefte» статью «Реставрационный характер эпохи ». «Возрождение старого мира столь очевидно, что надо признать его как факт », – писал Диркс.

В 1950-х гг. в ФРГ в широкий научный оборот вошла теоретическая конструкция тоталитаризма. Были начаты серьезные исследования механизма национал-социалистической диктатуры, анализировались проблемы подавления нацистами оппозиции, создания и функционирования аппарата насилия и всеобъемлющего контроля над личностью, идеологической унификации, формирования военно-централизованной экономики. В конце 1950-х гг. произошли сдвиги в массовом историческом сознании. Большим тиражом был издан «Дневник Анны Франк », на сценах ФРГ шли инсценировки дневника погибшей от рук нацистских палачей еврейской девочки, судьба которой сказала многим немцам больше, чем гибель миллионов жителей Европы. Казалось, что время забвения закончилось. Генрих Бёлль в 1958 г. выражал надежду: «В общественном мнении ФРГ уже заговорил голос той инстанции, само упоминание о которой стало в наши дни предосудительным, – голос совести ». Но подобные заключения оказались явно преждевременными. В рождественскую ночь 24 декабря 1959г. в Кельне фашиствующими хулиганами были осквернены только что отстроенная синагога и памятник жертвам национал-социализма. В исследовании Института социальных и следований (Франкфурт-на-Майне) было сказано о вторичной волне антисемитизма.

Говоря о политической стороне проблемы возрождения нацизма в годы правления коалиций Социал-демократической партии Германии и Свободной демократической партии Германии (СДПГ/СвДП) (1966–1969 гг. – в составе большой коалиции), стоит отметить, что неонацизм и реваншизм продолжили оставаться наиболее зловещими, тесно переплетенными друг с другом общественными явлениями ФРГ. Возникнув на развалинах Третьего рейха, они стали прямыми наследниками гитлеровского нацизма и реваншизма и сохраняют их главные отличительные черты, поскольку имеют общие с ними внутренние потоки, которые становятся понятными лишь благодаря исследованию глубинных корней имперской логики и формы государственности. Лишь анатомия жестких режимов, чьей характерной особенностью выступают имперство, милитаризм, особый путь, позволяет выявить глубинные истоки и корни таких агрессивных моделей власти.

В 1973 г. в Эссене состоялся симпозиум «Новые формы фашистской опасности». Участники отметили, что «неонацизм – это нацизм, приспособившийся к новым условиям современного мира, к новой расстановке сил на международной арене ».

При анализе причин распространения неонацизма и реваншизма в Западной Германии стоит охарактеризовать основные этапы развития правого радикализма в Германии 1950–1960-х гг. В развитии неонацистских партий и группировок за четверть века существования ФРГ следует выделить три основных этапа.

Первый из них, хронологически ограниченный 1953 г., характеризуется попытками возрождения национал-социализма, поисками новых форм организационного объединения. С 1952 г., когда была запрещена пронацистская Социалистическая имперская партия (СИП), началось уменьшение числа сторонников неонацистских партий, разброд в «праворадикальном» лагере. Однако стоит отметить, что после запрещения СИП ее сторонники в основной массе переориентировались на Немецкую имперскую партию (НИП), которая в начале существования (1950 г.) провозглашала неонацистские взгляды гораздо более осторожно, чем СИП.

Рассматривая второй этап развития неонацистского движения в ФРГ, необходимо обратить внимание на обстановку в стране после выборов в бундестаг 1953 г. вплоть до 1964 г. Это была «эра Аденауэра» или, как выражалась тогда газета «Frankfurter Rundschau», «эпоха национального самообмана», период политики «с позиции силы», «холодной войны », ремилитаризации ФРГ и вступление в НАТО, борьбы за усиления позиций Западной Германии в этой организации, заключения Парижских соглашений (1954 г.). Однако это был и период «экономического чуда», запрещения радикальных партий: Коммунистической партии Германии (КПГ) и неонацистских движений и группировок. В начале 1960-х гг. крайне правые партии оказались максимально раздробленными. Об этом свидетельствуют данные выборов. Так, если «на выборы в бундестаг 1957 г. Немецкая партия (НП) и Общегерманский блок собрали более миллиона голосов каждая, то после объединения их в Общегерманскую партию за нее на выборах в 1961 г. голосовали лишь 871 тыс. избирателей, а на следующих выборах в 1965 г. эта партия вообще не принимала участия ввиду своей крайней слабости ».

С конца 1964 г. начался третий этап развития неонацистского движения в ФРГ, характеризующийся его резким подъемом. Сложившаяся в стране ситуация способствовала консолидации «праворадикального» лагеря. Толчком к этому послужило возведение Берлинской стены 13 августа 1961 г.

Неонацистский лагерь находился в постоянном движении, перегруппировках сил, реорганизации. Бесконечно предпринимались попытки объединить всех сторонников неонацизма в одной партии. Перед каждыми парламентскими выборами создавались предвыборные блоки с целью прорваться в бундестаг. Слияние в середине 1960-х гг. умеренного и крайне экстремистского течения неонацизма в одной партии – Национал-демократическая партия (НДП) – доказывает условность разделения обоих течений и свидетельствует о принципиальном сходстве их политических устремлений. НДП создавалась, в отличие от других неонацистских партий, сверху вниз и имела деление по территориальному признаку – организации партии были во всех землях и почти во всех округах ФРГ. «В ее составе перед выборами в бундестаг в 1960 г. было 10 земельных, 469 окружных организаций. Самая крупная земельная организация располагалась в Баварии, она насчитывала 22,5 % всех членов НДП. Вторая по величине организация была в земле Северный Рейн – Вестфалия – 18,2 % членов НДП. В своем развитии до конца 1969 г. НДП прошла четыре периода ». Большое число бывших нацистов во главе НДП и некоторые высказывания отдельных членов партии, напоминавшие по содержанию и тону период нацизма, открыли столь широкий простор для выводов об идеологической и политической ориентации НДП, что сравнение ее с НСДАП «не выходит за рамки дозволенного». К слову сказать, из подобных выводов к 1990–м гг. была сформирована концепция Дж. Овертона, которая получила название «Окно Овертона ». Он определял концепцию как удобную модель в оценке суждений по степени их приемлемости для открытого политического обсуждения. В программных документах партии содержится оправдание национал-социализма и требование покончить с преследованием бывших нацистов. Среди этих «невинных» людей руководство НДП почтило, например, память генерала СС Освальда Поля, управлявшего всеми концлагерями рейха и казненного в 1954 г. по приговору американского военного суда, а также командира «айнзацгруппы Д» на восточном фронте Олендорфа, участника убийства 1400 тысяч евреев . НДП не только оправдывает нацистские преступления во время Второй мировой войны, но, огульно искажая факты, пытается представить немцев в качестве жертвы произвола других держав: «Спустя двадцать лет после окончания войны мы требуем покончить с односторонними процессами по преодолению прошлого, в то время как в других странах остаются ненаказанными миллионы военных преступлений против немецких женщин, мужчин и детей ».

Требование перекроить существующие границы Западной Германии присутствует во всех программных документах партии. Так, в первом из них, «Основных принципах нашей политики» (раздел XI), содержалась претензия на области, в которых столетиями жил немецкий народ: «Мы не оспариваем ни у одного народа его искомого жизненного пространства, но и с такой же решимостью мы настаиваем на праве на свою землю ».

В стиле гитлеровской «Майн Кампф» и программы НСДАП 1920 г., содержавшей подобное требование, «мы требуем территорий и земли для того, чтобы прокормить наш народ и расселить излишки нашего населения ». В «Примечаниях» к «Манифесту» и «Основным принципам нашей политики» говорилось также о «неправомерном присвоении» германской земли и якобы противоречащем международному праву переселении миллионов немцев. Вину за это переселение НДП стремилась возложить на державы-победительницы во Второй мировой войне, хотя в действительности всю ответственность несет нацистская Германия. Именно эта мысль присутствует в «Примечаниях»: «Кто неправомерно присвоил себе германскую землю, тот совершил несправедливость по отношению ко всем немцам ».

Следует отметить, что правительство ФРГ было осведомлено о попытках возрождения нацизма. Вышестоящее руководство знало о начавших активную деятельность партиях правого и ультраправого толка. Основная фаза борьбы с неонацистскими группировками началась в период правления В. Брандта. Он вступил в должность федерального канцлера ФРГ в 1969 г., возглавив коалиционное правительство СДПГ/СвДП (1969–1974 гг. – правительство Брандта–Шееля). Брандт подчеркивал, что немцы не должны забывать свою историю, но при этом не могут все время жить с сознанием вины за прошлое, тем более что с ней меньше всего связано молодое поколение.

Путь к возрождению Германии, считал Брандт, лежит через освобождение от нацистского тоталитарного наследия: «Конец Третьего рейха был суровым уроком и серьезным предостережением. Он свидетельствует о том, в какую бездну может быть отброшен культурный народ, если он бросает на произвол судьбы свободу и нравственные основы человеческого существования ». Мирное и демократическое развитие Германии может быть обеспечено только на путях строительства новой объединенной Европы. В ней должны добровольно объединиться свободные, суверенные народы, в сообществе которых демократическая Германия займет свое достойное место. Политический курс был хорошо продуман, и соответственно, на таких убеждениях Брандт вел работу. Одним из основных направлений внешней политики Брандта было смягчение напряжения между странами Восточной и Западной Европы, которое впоследствии получило название «новая восточная политика ».

Безусловно, в ее контексте стоит упомянуть о «Четырехстороннем соглашении по Берлину », которое было подписано послом СССР в ГДР, послом США, послом Великобритании и послом Франции в ФРГ. Соглашение отмечалось как миролюбивая конструктивная политики Советского Союза и других стран социалистического содружества.

Активную противоборствующую деятельность вели и неонацистские группировки, в частности Национал-демократическая партия Германии (НДПГ), которая была решительно не согласна не только с соглашением, но и с общим политическим курсом новой коалиции, естественно, в силу своих убеждений. Лидер НДПГ заявлял: «Мы с недоверием относимся к новому правительству. О каком сближении с восточными странами может идти речь? <…> Это невозможно ».

Противники позитивного решения проблемы Западного Берлина доминировали в партиях. Они выражали также интересы военно-промышленного комплекса ФРГ и выступали против разрядки международной напряженности. Представителями этой тенденции явились Христианско-Социальный Союз (ХСС), правое крыло Христианско-Демократического Союза (ХДС), во главе с руководителем земельных организаций ХДС в Гессене и Баден-Вюртемберге А. Дреггером и Г. Фильбингером, а также Союз изгнанных в ХДС/ХСС во главе с Г. Чая. Однако эта бескомпромиссная позиция не находила поддержки у большинства членов партии.

В письме канцлеру Брандту от 10 августа 1970 г. руководство ХДС/ХСС, а также НДПГ выражало готовность признать соглашение по Западному Берлину лишь в том случае, если оно удовлетворяет следующим требованиям: «Принадлежность Западного Берлина к правовой, хозяйственной и финансовой системе ФРГ, представление Западного Берлина ФРГ за границей, гарантированная связь города с другими землями федерации, свободное от ограничений посещения жителями Западного Берлина ГДР и ее столицы, присутствие ФРГ в Западном Берлине ». Все эти требования противоречили реальному положению дел. Авторы письма, вопреки известным международным соглашениям, не признавали тот факт, что ФРГ не имеет никаких прав на территорию Западного Берлина. Оппозиции не удалось навязать эти требования правящей коалиции.

Подводя итог, стоит отметить, что, несмотря на активизацию неонацистских группировок, в частности НДПГ, а также позицию политического блока ХДС/ХСС, выступавших с заявлениями о несогласии с проводимой политикой СДПГ/СвДП и подписанным Четырехсторонним соглашением по Западному Берлину, оппозиция не набирала большего количества поддержки со стороны общественности. Действительно, были отдельные группировки радикальных настроений, но Германия начала 1970-х гг. находилась не в том положении, когда резкие «заявки на победу» воспринимались бы с ликованием.

 

Национал-социализм имеет долгую и запутанную историю, начавшуюся еще в XIX в. Именно в это время вышли в свет работы известных зарубежных философов. Их произведения пропитаны мыслями о господстве аристократии, первоначальном расовом единстве. Интересно, что идеи теоретиков были во много переняты национал-социалистами 1930–1940-х гг. Кроме того, на рубеже 1950–1960-х г. отмечалась активизация неонацистских группировок, в частности НДПГ, которые во многом остались вдохновленными известными практиками своих предшественников. Возрождение нацизма – это острая проблема второй половины XX в., плавно перетекающая в современный мир.

Список литературы

1. Бёлль Г. Собрание сочинений. В 5 т. Т. 2. – М., 1989. – С. 692.

2. Материалы Международного научного симпозиума «Новые формы фашистской опасности, усиления реакции и пути борьбы с ними» / «Проблемы мира и социализма». – 1973. – № 4. – С. 28.

3. Окно Овертона, Партия Великое Отечество [Электронный ресурс] URL: https://nstarikov.ru/blog/36349 (дата обращения 9.05.2017 г.)

4. Речь Черчилля в Фултоне, март, 1946. Холодная война. [Электронный ресурс] URL: http://www.coldwar.ru/churchill/fulton.php (дата обращения 14.04.2017 г.)

5. Четырехстороннее соглашение между Правительством Союза Советских Социалистических Республик, Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии, Соединенными Штатами Америки и Французской Республикой, Берлин, 3 сентября 1971 г., Юридическая Россия, [Электронный ресурс] URL: http://web1.law.edu.ru/norm/norm.asp?normID=1167201 (дата обращения 16.05.2017 г.)

6. Barzel R. Bundestagreden. – Bonn, 1971. – S. 200.

7. Das Programm der NDP 1967 // G. Bartsch. Revolution von rechts? – 1985. – S. 352.

8. Lukacs G. Die Zerstorung der Vemunft. Der Weg des Irrationalismus von Schelling zu Hitler. – Berlin, 1955. – S. 329.

9. McGovern W.M. From Luther to Hitler. The History of FascistNazi Political Philosophy. – Boston, 1941. –S. 32.

10. Spengler О. Der Mensch und die Technik , 1914. – S. 104 // Penzo G. Zur Frage der «Entnazifizierung» Friedrich Nietzsches.Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte. – 1986. – S. 194.