В мире в тот день не было важнее новости, чем новость о параде, что означало, что Москву и Кремль не сдадут.

Издревле на Руси особое значение придавалось военным парадам, как торжественному воинскому ритуалу. Именно в моменты парадных маршей чувство единения армии и народа достигало своего эмоционального апогея. В ХХ столетии самыми запоминающимися воинскими шествиями стали парады 1941 и 1945 годов.

В советское время каждый военный парад имел свою особенную знаковую направленность, строго определявшуюся высшим руководством страны. Первый военный парад на Красной площади^[1] 25 мая 1919 г.^[2] продемонстрировал чудо тогдашней военной техники – танк; 7 ноября 1923 г. на параде в день празднования шестой годовщины октября на Красной площади была установлена огромная гипсовая скульптура Ленина, впервые были произведены киносъемки Москвы и Красной площади с воздуха, и показана артиллерия на мехтяге. Парад 7 ноября 1928 г. стал свидетельством начавшейся массовой «моторизации и машинизации» Красной армии; первомайский парад 1940 г. поражал воображение мощными дальнобойными орудиями, с помощью которых крушили «линию Маннергейма» в «Зимней войне» против Финляндии. Следует подчеркнуть, что, хотя тональность парадов всегда была разная, неизменными оставались патриотические чувства, которые испытывали их участники.

Знаменателен и последний довоенный парад 1 мая 1941 г., на котором были показаны новейшие образцы боевой техники Красной армии: тяжелые танки KB, средние Т-34, превосходившие лучшие аналоги зарубежных армий, огромные артиллерийские орудия невиданных ранее систем, скоростные пикирующие бомбардировщики Пе-2, истребители Як-1, МиГ-3 и др. Зарубежная печать сразу отметила агрессивность этого советского парада. На нем впервые среди гостей присутствовали делегации вошедших в состав СССР Латвийской, Литовской и Эстонской республик. Свидетелями советской военной мощи на параде оказались и немцы: посол фон Шуленбург, военный атташе Германии в Москве Эрнст-Август Кёстринг, будущий начальник штаба 9-й армии Ганс Кребс, глава отдела контрразведки в управлении РСХА (гестапо) Вальтер Фридрих Шелленберг^[3].

В речи на параде Нарком обороны С.К. Тимошенко говорил о том, что «…несмотря ни на какие происки врагов, мы пойдем вперед и вперед, к светлым вершинам коммунизма, куда ведет нас великий кормчий революции, наш Сталин!». Пожалуй, мало, кто тогда ожидал, что в октябре 1941 г. немецкие войска будут уже у стен Москвы.

7 ноября 2016 г. исполнится 75 лет со дня военного парада 1941 г. Именно этот парад, справедливо названный легендарным, символизировал стойкость защитников Москвы в самый тяжелый период битвы за столицу, укрепил веру людей в победу, ошеломил врага. В мире в тот день не было важнее новости, чем новость о параде, что означало, что Москву и Кремль не сдадут.

В параде 7 ноября участвовали: курсанты 1-го миномётно-артиллерийского училища имени Л.Б. Красина, Московского пехотного училища имени Верховного Совета РСФСР и Окружного военно-политического училища, полки 2-й Московской и 332-й Ивановской имени М.В. Фрунзе стрелковых дивизий, 1-й полк отдельной мотострелковой бригады особого назначения, истребительный мотострелковый полк, полк дивизии особого назначения имени Ф.Э. Дзержинского, Московский флотский экипаж, особый батальон МВО и Московской зоны обороны, батальон бывших красногвардейцев-ветеранов и два батальона Всевобуча, кавалерийская и артиллерийская части Московской зоны обороны, зенитный полк ПВО, танковые батальоны резерва Ставки (свыше 200 машин). Батальон тяжелых танков КВ-1 прибыл для участия в параде прямо с завода.

Войска стояли от Москворецкого моста до Исторического музея прямоугольниками рот и батальонов. Командовал парадом генерал П. Артемьев^[4], принимал парад – маршал С.М. Буденный. На мавзолее находились И.В. Сталин, В.М. Молотов, Л.М. Каганович, А.И. Микоян, Л.П. Берия, Г.М. Маленков, А.С. Щербаков, А.И. Косыгин, Г.М. Попов, Б.Н. Черноусов, В.П. Пронин, Е.А. Щаденко и др. С речью выступил председатель Государственного комитета обороны и Верховный главнокомандующий Сталин. Газета «Правда» писала в те дни: «Подняв руку, товарищ Сталин приветствует Москву»^[5].

За 75 лет сложилась обширная библиография темы, но два вопроса, связанные с парадом, до сих пор освещены крайне противоречиво. Это, прежде всего, реконструкция выступления Сталинана мавзолее, осуществленная через несколько дней после парада уже в Свердловском (Екатерининском) зале Кремля и все еще остро дискутируемый вопрос, уезжал ли Сталин из Москвы.

Следует отметить, что подготовка к параду шла в условиях строжайшей конспирации, и ее обеспечение было поручено чекистам П.А. Судоплатова^[6] и Управлению Коменданта Московского Кремля, так как, несмотря на предпринятые ПВО меры по недопущению налета вражеской авиации, оставалась опасность бомбардировок с целью уничтожения высшего руководства СССР^[7]. Следует отметить, что уже с 16 июля 1941 г. по указанию руководства НКВД кремлевский гарнизон стал готовиться к возможному участию в эвакуации советского правительства. Известно, что 28 августа 1941 г. начали вывозить фонды кремлевских архивов с тематикой 1755-1940 гг., в том числе секретный архив отправили в Свердловск. Одновременно, несмотря на принимавшиеся меры, работниками ЦК ВКП/б/ была брошена секретная переписка и директивы ЦК, а около котельной были оставлены не сожженными сов секретные документы. Только в кабинете А.А. Жданова были оставлены пять совершенно секретных пакетов.

4 июля 1941 г. было эвакуировано в Тюмень тело Ленина, его сердце и мозг. О том, что мавзолей пуст, воины – участники парада не знали. В ночь с 6 на 7 ноября чекисты судоплатовского отдела, представители службы охраны вместе с техническим персоналом провели осмотр помещений мавзолея. Они проверили и опломбировали входы на чердак, в могильный зал, в подпольное пространство могильного зала, и в лабораторию^[8]. В итоговой сводке по охране Кремля от 7 ноября констатировалось, что наряд оперативных секретных секторов, КПП, спецслужбы и войсковые резервы все заступили своевременно.

В отечественной литературе необходимость реконструкции речи Сталина на мавзолее объяснялась тем, что кинохроникеры в спешке не успели снять на кинопленку выступление И.В. Сталина с трибуны мавзолея. Однако на страницах «Правды» в репортаже о начале параде 7 ноября зафиксировано: «На флангах трибун у мавзолея заняли свои места кинооператоры и фотографы».

В упоминавшейся итоговой сводке по охране Кремля от 7.Х1.1941 г. в пункте два содержится следующая информация: «…работники кинохроники и фоторепортеры на сборные пункты, установленные начальником службы тов. Моисеевым, в 7.00 не явились. По распоряжению майора госбезопасности т. Шадрина в 8.30 проверен сборный пункт фоторепортеров на улице 25 октября, на котором никого не оказалось. За работником кинохроники выслана автомашина с сотрудником т. Семеновым на пункт сбора фабрики «Кинохроника», в 8 час. 30 мин. сведений нет»^[9]. О причинах отсутствия кинохроники и фоторепортеров в положенное время на Красной площади написано много и противоречиво. Даже сами участники съемок по-разному вспоминают день 7 ноября. Одни вспоминают, что не успели наладить синхронную звукоаппаратуру, хотя по непонятным причинам (якобы незнание точного времени парада) сам звукооператор приехал только в половине десятого, когда площадь опустела, и на мавзолее уже никого не было.

Более того, участники парада вспоминали, что Сталин, стоявший на Мавзолее, был в ушанке, завязанной под подбородком. Но на следующий день в газете «Правда» появилось фото А. Шайхета, зафиксировавшее Сталина, стоящего на мавзолее в воинской фуражке. Анализ газетного снимка высших руководителей страны на мавзолее свидетельствует о явном вмешательстве ретушеров – у всех стоявших на мавзолее (кроме Л.П. Берии) нарисованы неестественно поднятые руки. Что скрывалось тогда за всеми этими уловками, можно лишь предполагать. В частности, нельзя не учитывать информацию начальника сектора охраны Васильева о поступившем сигнале о минировании Красной площади. Воспоминания коменданта Москвы генерала К.Р. Синилова свидетельствуют, что открытие парада официально назначалось на 8 часов. Однако в сводках начальника командного пункта по охране Красной площади читаем, что еще в половине девятого кинохроника и фоторепортеры не прибыли, а чекисты в это время проверяли не подтвердившийся сигнал о минировании площади. Запись об этом была сделана сотрудником охраны в 8 час 45 мин. В сводке зафиксировано, что во время парада никаких происшествий^[10], задержек, заторов и аварий в колоннах частей Красной армии не было и «вся система охраны в 9 час.25 мин. была снята». Это означало, что Сталин и другие члены правительства покинули трибуну мавзолея и парад закончился.

14 ноября 1941 г. сотрудники Союзкинохроники и радиокомитета приступили к работе в Свердловском зале 1-го корпуса Московского Кремля по воссозданию копии центральной трибуны мавзолея В.И. Ленина, установили освещение, кинокамеры, микрофон. 15 ноября начались репетиции, а затем постфактум записали выступление Сталина. Однако фото этой реконструированной в Свердловском зале Кремля записи Сталина впервые появилось в печати на страницах газеты «Правда» лишь 12 декабря 1941 г.^[11]

Что касается возможного отъезда Сталина, то одни исследователи вообще отрицают наличие какого-либо спецпоезда, но охранник вождя А. Рыбин свидетельствовал о наличии такого поезда за Абельмановской заставой и факт прибытия туда Сталина. По данным опубликованных документов госбезопасности такой поезд ждал Сталина на Каланчевке. Очевидно, что на все эти вопросы и сегодня достоверно ответить невозможно. Очевидно, что история постепенно, а в России слишком нехотя, раскрывает свои тайные страницы.

Но эти вопросы сегодня интересуют преимущественно историков, а в 1941 г, и это было вполне оправдано с точки зрения военной обстановки, в официальной пропаганде не допускалась никакая информация ни об истинных потерях на фронтах, ни о пустом мавзолее^[12] и конечно, пресекались всякие слухи о возможном отъезде Сталина. В этом была сила и мудрость столь необходимой в те трагические дни патриотической пропаганды.

Дух народа в те дни поднимали слова Сталина: «…Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!»

Сегодня в литературе можно встретить сомнение по поводу того, что войска прямо с парада уходили на фронт. Но это действительно так. Многие танковые и моторизованные подразделения прямо с Красной площади своим ходом направились на запад Москвы, где после пополнения боекомплекта и запасов горючего распределялись по дивизиям, оборонявшим город. А положение действительно было критическим. И победу на московских рубежах не без оснований называют «чудом». Казалось бы, Москва была обречена, и уже готовились к взрыву крупнейшие предприятия и даже метрополитен^[13]. Немцы были практически в границах Москвы: 30 ноября 1941 г. – вблизи нынешней станции «Речной вокзал»; в ночь с 30 ноября на 1 декабря предприняли дерзкую высадку десанта на Воробьевых горах и в Нескучном саду. А сам фронт на северо-западном участке в конце ноября 1941 г. проходил менее чем в 20 км от тогдашней границы Москвы.

7 ноября 1941 г. в запасной столице советского государства – в Куйбышеве^[14] (Самара) в 10 часов утра также состоялся военный парад. Командовал парадом – генерал М.А. Пуркаев^[15], принимал – маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов. На трибуне находились М.И. Калинин, А.А. Андреев, Н.М. Шверник, М.Ф. Шкирятов, Н.А. Вознесенский, А.Я. Вышинский, М.Г. Первухин, Е.М. Ярославский, В.В. Вахрушев, В.Н. Меркулов, секретарь куйбышевского обкома М.Я. Канунников, председатель облисполкома Н.Н. Журавлев, а также, что было весьма знаменательно – эвакуированный в Куйбышев дипломатический корпус, военные атташе 27 западных стран, представители 13 посольств и 6 миссий, в их числе военная миссия во главе с генерал-лейтенантом Макферланом.

В полуторачасовом параде участвовали: полк начальствующего состава, колонна куйбышевской военно-медицинской академии, пехота, вооруженная винтовками с оптическими прицелами, автоматами, гранатометами, моряки, кавалеристы, минометчики, моторизованные части, отряд ПВО с зенитными пулеметами и мощными прожекторами, артиллерия на мехтяге, противотанковые, средние и дальнобойные орудия, танки. Состоялся воздушный парад с участием бомбардировщиков, штурмовиков, истребителей. В параде участвовали отряды фабрично-заводского ученичества, школьная молодежь, трудящиеся Куйбышева. Газеты писали в те дни: «Идет народ Поволжья – коренная Русь. Здесь на великой русской реке, на бескрайних просторах ее берегов исстари складывались сильные характеры. Приволье широких равнин воспитывало любовь к свободе. С родными Жигулями у всего русского народа связаны поэтические сказания о борьбе за свободу»^[16].

Как вспоминали очевидцы парада, вечером на торжественном приеме, иностранные дипломаты засыпали советских военных вопросами: откуда и почему в тыловом городе столько военной техники и почему она не на фронте? Им отвечали, что это резервы, и их достаточно для разгрома врага. Эта информация сразу же передавалась дипломатическими представителями правительствам своих стран. Парад в Куйбышеве демонстрировал наличие в стране хорошо вооруженных резервов и боевой техники, что могло обеспечить перемены на фронтах.

Осенью же 1941 г. в Куйбышеве, как в запасной столице, в полном напряжении сил и средств продолжалось начатое до войны на глубине 37 метров строительство бункера-убежища и одновременно рабочего кабинета для Верховного Главнокомандующего Сталина. Был там Сталин или нет – на этот вопрос сегодня, в силу закрытости информации, ответа нет.

Недостаточно информации и еще об одном военном параде 7 ноября 1941 г., состоявшемся в Воронеже. Он начался в 11 час. На площади им. 20-летия октября. Командовал парадом генерал-лейтенант Костенко^[17], принимал парад зам. наркома маршал Советского Союза Тимошенко. На трибуне находился Н.С. Хрущев, руководители областной и городской организаций, писатели Ванда Василевская и Александр Корнейчук. Выступивший с речью Тимошенко говорил о провале планов немецкого командования на осуществление молниеносной войны.

В торжественном марше прошли пехотинцы-автоматчики, бойцы, вооруженные автоматами, полуавтоматами, ручными пулеметами и винтовками, войска НКВД. После пехотинцев прошли артиллеристы, были продемонстрированы противотанковые пушки, орудия больших калибров, проехали бронемашины, мотоциклисты. На параде прошли осоавиахимовцы, бойцы истребительных батальонов, вооруженные рабочие отряды, команды химиков, санитаров, связистов. В демонстрации участвовало более 100 тыс человек. Многие вскоре оказались в рядах защитников Москвы. Этот парад также свидетельствовал о наличии в стране резервов.

Достаточно символичным оказался следующий факт. 7 ноября 1941 г. в Москве на Красной площади звучал знаменитый марш «Прощание славянки». Дирижировал его автор – Василий Агапкин. В этот же день 7 ноября за тысячи километров от Москвы была продемонстрирована славянская солидарность. В небольшом сербском городе Ужице, жители которого символично называли тогда свой город «Малой Москвой», выстроился и промаршировал вооруженный рабочий батальон сербских повстанцев, в знак солидарности и поддержки народов СССР. Как известно, каждый пятый житель Югославии отдал жизнь в борьбе за независимость своей родины.

Прошедшие парады 1941 г. свидетельствовали о непобедимости российского воинства и о силе славянского единения.

Нельзя не сказать и еще об одном чрезвычайно значимом событии – возможно, оно было непосредственным следствием военных парадов. 7 ноября 1941 г. президент Ф. Рузвельт сделал заявление, что США предоставляют Советскому Союзу беспроцентный заем в 250 млн фунтов стерлингов, что составляло один млрд долларов. Заем этот должен быть покрыт в течение 10 лет русским сырьем. Выплата займа планировалась через пять лет после окончания войны. Сталин в ответном письме Рузвельту поблагодарил его за исключительно серьезную поддержку Советского Союза в его громадной и трудной борьбе.

Военные парады 7 ноября 1941 г. стали предтечей знаменитого Парада Победы 1945 года.