Победа СССР в Великой Отечественной войне. Особенности послевоенных международных реалий

В центре внимания постсоветской отечественной историографии по-прежнему во всем ее многообразии тема истории Великой Отечественной войны, ее итогов и ее влияния на судьбы мировой цивилизации. Эта тема – важнейшая в современной гуманитарной российской науке, направленной на формирование национального сознания, совершенствования образования в процессе духовного укреплении традиционно крепкой России. 10 мая 1945 г. в обращении И.В. Сталина к народу говорилось о том, что «…Великая Отечественная война завершилась нашей полной победой. Период войны в Европе кончился. Начался период мирного развития»[i]. В свою очередь Президент США Г. Трумэн также провозглашал необходимость трудиться во имя «создания прочного мира, основанного на справедливости и законе»[ii].

Если рассматривать складывавшиеся реалии в первые поствоенные годы, то можно констатировать, что СССР, несмотря на огромные людские потери и колоссальный материальный ущерб, безусловно являлся мощной в военном отношении державой[iii]. Его вооруженные силы, оснащенные современным оружием, укомплектованные личным составом с высокими боевыми качествами и опытными командными кадрами, были сильнейшими в мире. А американские политические и военные деятели были убеждены в том, что сохраняющаяся 2,5 млн Красная Армия в течение 10 дней может осуществить военную операцию по захвату всей Европы.

В. Молотов через печать разъяснял советскую позицию: «…нас уже третий год пугают новой мировой войной. ...У них нет сейчас столько пороха, чтобы напасть на Советский Союз»[iv] Соединенные Штаты Америки, многократно увеличившие свой военный потенциал за время войны, рассматривали СССР основным противником, а американский военный план «Дропшот» уже в 1951 г. предусматривал ликвидацию СССР с разделом его на оккупационные зоны: Западную, Украинско-Кавказскую, Западносибирскую, Урало-Туркестанскую и Восточно-сибирско-Дальневосточную.

В течение первых послевоенных лет в печати можно было отследить различные терминологические характеристики складывавшихся поствоенных реалий сосуществования государств, например, «вооруженное сосуществование», «конкурирующее сосуществование», «негативное мирное сосуществование», «не горячая война, но продолжение холодной», «политика с позиции силы», «мир с помощью силы»[v]. По мнению премьер-министра Черчилля, в разобщенном мире, как это имеет место сейчас, свобода нашей колоссальной международной ассоциации может основываться лишь на силе, а сила может поддерживаться лишь на основе единства[vi].

4 апреля 1949 г., как известно, был создан военно-политический блок НАТО, объединивший большинство стран Европы, США и Канаду. Отечественные исследователи этой темы уже обнародовали информацию о том, что СССР как в 1949 г., так и в последующие годы предлагал свое участие в этом блоке с целью изнутри подорвать этот блок. В помещенной 13 мая 1950 г. в американском журнале «Ньюсуик» статье анализировался баланс мировых сил и делался вывод о том, что России противостоит коалиция 12 держав Атлантического пакта. СССР вместе со всеми своими сателлитами располагает 270 млн человек, а коалиция – 335 (не считая 70 млн испанцев, югославов, греков и турок, стоящих на стороне Запада)[vii].

В общем формате военных реалий в рассматриваемый период практически главное место занимала политика великих держав в отношении Германии. Еще в ходе войны 5 ноября 1944 г. Молотов предупреждал: «…всегда, если одна сторона, победившая сторона или готовящаяся победить сторона, готовит мир, то всегда, одновременно, готовится новая война со стороны побежденных, со стороны тех, которые будут мечтать о реванше, об осуществлении тех или иных неосуществленных задач»[viii]. Советская сторона констатировала в политике великих держав в германском вопросе навязывание СССР антипотсдамского курса. В соответствии с секретной справкой А. Громыко от 15 февраля 1952 г. Молотову, составленной на основе данных Генштаба Советской Армии, численность и боевой состав оккупационных войск в Западной Германии на 14 февраля 1952 г. составлял 537,8 человек из них 258 тыс американские войска[ix]. 5 апреля 1951 г. замминистра иностранных дел СССР В.А. Зорин в секретной докладной записке констатировал, что «план Шумана» как план создания сверх монополистического объединения угольной и металлургической промышленности стран Франции, Западной Германии, Италии, Бельгии, Голландии, Люксембурга под фактическим контролем американских монополий связан с ремилитаризацией Западной Германии и находится в грубом противоречии с Потсдамским соглашением в части экономических принципов в отношении Германии[x]. Председатель внешнеполитической комиссии ЦК КПСС В. Григорьян также представлял записку о факте создания троцкистско-титовской «Независимой рабочей партии» в Западной Германии, требовавшей для восточной зоны Германии прекращения ремилитаризации и репараций, освобождения политзаключённых, свободы слова, печати, труда, прекращения русификации всей общественной и культурной жизни»[xi]. О все более разгонявшейся гонке вооружений издано масса исследований, можно лишь акцентировать внимание на некоторых достаточно характерных высказываниях государственных функционеров того времени. «4 февраля 1950 года… ТАСС секретно. Престижу коммунизма был причинен серьёзный ущерб, когда наша демократия создала первые атомные бомбы…Ни на один миг не забывайте, что Советская Россия уничтожила нашу монополию на атомную бомбу… и она уничтожит монополию на водородную бомбу с такой же быстротой, или еще быстрее. Мы начинаем поистине ужасную гонку вооружений»[xii]. 1 ноября 1952 г. США взорвали первый в мире термоядерный заряд на атолле Эниветок (Маршалловы острова). 12 августа 1953 г. в СССР была взорвана первая в мире водородная бомба — советская РДС-6 на полигоне в Семипалатинске.

США наряду с Великобританией пугала возможность того, СССР сможет стать мировым лидером. После окончания Второй мировой войны, когда обе сверхдержавы считали себя победителями в этой войне, они хотели по своему усмотрению построить мировую конъюнктуру. Каждый из них хотел господствовать в мире, при этом и одна и другая страны имели диаметрально противоположные системы государственного правления и идеологии. Впоследствии такая конфронтация станет частью идеологии двух стран, в Советском Союзе хотели уничтожить Америку и установить коммунизм во всём мире, а США хотели «спасти» мир от СССР.

О военном противостоянии держав и стремлении США контролировать важнейшие районы мира свидетельствует чрезвычайно важный документ, подготовленный на основании материалов комитета информации Генштаба и сведений из заграничной печати, от 13 апреля 1951 г. о развертывании и усилении военных баз США в ведущих странах Европы, Ближнего и Среднего Востока (справка была направлена В. Зориным – В. Молотову). Прежде всего, в записке шла речь о 9 американских базах в Англии с размещением американской воздушно-десантной дивизии. Промежуточная база 6-го американского флота размещалась на Мальте. Базы были на Кипре, в Исландии. На базе в Норвегии установили мощную радиостанцию для обслуживания перелетов через Атлантический океан. Секретная база находилась на Шпицбергене. В Дании была создана промежуточная база для бомбардировщиков и парашютных войск. Базы были в Гренландии. Во Франции было 13 баз, в том числе для новейших бомбардировщиков и реактивных истребителей, для подводных лодок и надводных кораблей. 7 баз находились в американской зоне Германии; 6 баз располагались в Италии, 7 – в Испании, 7 – в Португалии; 4 – в Греции; 4 – в Турции; две – в Иране. В Иране реконструировались аэродромы для реактивных самолетов и для приемки самых крупных в мире самолетов. В Египте американские и британские эксперты работали над усовершенствованием авиационных баз в зоне Суэцкого канала. В отношении порта Хайфы США добивались права превратить его в военную базу, работы стоимостью в 3,25 млн долларов осуществляла американская фирма. Египетская газета «Аль-Мысри» 26 февраля 1951 г. сообщала, что стамбульское совещание американских дипломатов решило ускорить заключение соглашения о предоставлении Израилем в аренду Америке военной базы в Хайфе и аэродромов в Лидде и Акке. Франция предложила построить пять баз доступных американским самолетам на территории ее африканского протектората Французского Марокко. Египетская печать отмечала, что американская авиация создала гигантские аэродромы в Файиде с согласия британского командования и что эти аэродромы расцениваются как наиболее важные базы для осуществления стратегических атак на Россию в случае новой войны («Ахабар эдь Яум» 23.9.1950). В Саудовской Аравии действовала американская база для размещения тяжелых бомбардировщиков; в Израиле было две базы, по две в Иране и Трансиордании. Сирийский порт Латтакия постепенно превращался в главную американскую военно-морскую базу и главный оперативный центр американского флота на Средиземном море. 7 баз было во Французской Северной Африке[xiii]. 16 февраля 1951 г. на заседании сенатских комиссий по иностранным делам председатель «Объединенной группы начальников штабов генерал Брэдли заявил: что в случае войны американские самолеты должны летать из Северной Африки, Франции и Норвегии, а не из Флориды, Мичигана и Вестовер-Филда, Массачусетс»[xiv], а острова Средиземного моря, в том числе Болеарские, Корсика, Сардиния, Крит, Родос и Кипр, сравнивались с «нетонущими авианосцами, с которых американские тяжелые бомбардировщики могли бы нанести удар в самое сердце Советской России[xv]

Имеющаяся подробная карта военных баз и их возможностей свидетельствует, что использование авиации и других сил с этих баз, покрывало территорию СССР на севере – Архангельск, на Урале – Свердловск. Вместе с тем, несмотря на тотальный военный охват советской территории, Макартур высказывал следующие опасения: «если бы Советский Союз мог бы проникнуть к Индийскому океану, он обошел бы с фланга Средиземное море и мог бы достигнуть Африки, вместе с тем, он утверждал, что отсутствие крупных сил на море всегда было «огромной слабостью» русских (май 1951 г.)[xvi].

По оценке американского сенатора Макмагона, Россия в состоянии вести как длительную оборонительную войну, так и динамическую наступательную, что касается всех военных ресурсов Советский Союз сам обеспечивает свои нужды, кроме урана, который он лихорадочно ищет. По мнению генерала Брэдли, если мы вступим в третью мировую войну, Советский Союз должен быть той страной, которая должна быть разгромлена...»[xvii]

В документах фонда Молотова находится справка под названием: «Планы организации подрывной работы в странах народной демократии 1949-1951». В августе 1949 г. американский журнал «Лук» поместил статью Джозефа Лаффана Морзе (президент издательства «Юникоорн Пресс»), в которой предлагалось создать шпионско-диверсионный «демократический интернационал», целью которого должна быть демократическая контрреволюция во всех коммунистических странах и уничтожение коммунизма во всем мире... Мы должны организовать тайную армию вторжения – международную армию, состоящую из миллиона специалистов: шпионов, тайных агентов и организаторов, саботажников, пропагандистов и агитаторов... Она должна финансироваться почти без ограничений. В нее нужно набирать людей во всех странах, куда необходимо вторгнуться. … Я предлагаю вторжение в страны-сателлиты Советского Союза и в самую Советскую Россию... Мы должны организовать подпольные газеты, радиостанции, тайные собрания и пути для побегов»[xviii].

14 сентября 1950 г. при обсуждении в сенате законопроекта об увеличении числа иностранцев в армии США Джон Фостер Даллес заявил: «Я предлагаю чтобы мы немедленно приступили к организации большого числа молодых людей в Европе из стран, находящихся в тисках коммунистической диктатуры, которые не могут вступить в свою национальную армию... Подготовьте их соответствующим образом, оденьте, дайте жилище и пищу, затем вооружите, экипируйте и обучите их наравне с армией СШ» («Конгрешнл рекорд 14-9-1950 Л.112)[xix].

Таким образом четко определялись направления подрывной работы –

организовывать внутренние беспорядки за железным занавесом, революции; партизанскую войну, деятельность пятых колонн и саботажа в коммунистических странах. 8 апреля 1951г. заведующий европейским отделением газеты «Нью-Йорк Таймс» Сульцбергер предлагал: «В настоящее время начата оперативная политическая война против марионеточных режимов в государствах-сателлитах Советского Союза… Над Болгарией и Албанией разбрасываются листовки, создаются подпольные радиостанции. [Ими] руководят американские и английские организации сообща с эмигрантами из Балканских стран» (Нью-Йорк Таймс, 9 апреля 1951 г.). Использование и поддержку эмигрантов из стран народной демократии для шпионско-диверсионной деятельности предлагал видный республиканец Шорт: «Мы касаемся более или менее грязного дела. Оно является крайне секретным: ввозить ежегодно в США 100 человек». 20 апреля 1950 г. Трумэн говорил, что силы империалистического коммунизма бросают вызов свободе во всем мире» и призывал к проведению всемирной антикоммунистической кампании[xx].

Бюллетень посольства США в Москве 16 февраля 1951 г. сообщил о подписании 12 февраля в Филадельфии декларации о так называемом «освобождении стран Центральной и Восточной Европы». Декларацию подписали Бела Варга, Александр Керенский, Петер Зенкл, Георгий М. Димитров, Станислав Миколайчик, Нучи Котта, Каарель Пуста, Юлиус Фельдманис, П.Задеикас, Николай Радеску, Владо Мачек[xxi]. В Григорьян, председатель внешнеполитической комиссии ЦК ВКП(б) (л.205) в записке сообщал, что пропаганда США в странах западной Европы усиливается. В сентябре 1950 г. американский конгресс ассигновал на пропаганду за границей 97 212 тыс долларов еще хотят для голоса Америки дать 97,5 млн долларов (голос Америки вещает на 28 языках 8.6.1951). В. Григорьян сообщал также В. Молотову, что вопросами пропаганды в Европе занимаются: управление по делам информации и культурной связи (руководитель помощник госсекретаря Баррет), управление по делам Европы (руководитель Д. Перкинс), управление по делам Германии (помощник госсекретаря Г. Байрсуде). правительство США создало т.н. «национальный совет психологической стратегии» во главе с Барретом[xxii].

Если обратиться к истории Великой Отечественной войны, то можно напомнить, что в 1944 г. ЦК ВКП(б) провёл совещание историков по основным проблемам российской государственности. На этом совещании 70 лет тому назад профессор Яковлев провидчески предупреждал: «Наша забота другая – не трогай нас! И горе тому, кто нас тронет! Это было доказано решительно тысячи раз…»[xxiii]. И каждый раз, когда вновь у кого-то возрождались идеи двинуться в Россию, то можно напомнить слова писателя-фронтовика В.П. Астафьева о судьбе немецких армий: «Голодные, изнуренные, больные, накрытые облаком белых вшей, будут чужеземцы замерзать, замерзать тысячами, терять и бросать раненых, их станут грызть одичавшие собаки, волки, крысы, и, наконец, бог смилуется над ними: загнанные в пустынное, овражное пространство, остатки немецких дивизий подавят гусеницами танков, дотопчут в снегу конницей, расщепают, разнесут в клочья снарядами и минами преследующие их советские войска»[xxiv].

Российская Федерация оказалась в начале третьего тысячелетия в центре радикальных геополитических изменений экономического, социально-политического и военного характера. Новая расстановка военно-политических сил в мире, особенно в Европе, нарушила прежние основы стабильности, изменила масштабы и содержание опасностей и угроз, приобретающих комплексный характер, обозначились новые вызовы и опасности для России. Современный возросший интерес к истории не случаен, он вызван глубинными запросами обновления, поисками ответов в историческом прошлом. Незнание подлинной истории деформирует правильное соотношение между наукой, идеологией и политикой, разрушает главную функцию исторической науки – изучение уроков прошлого во имя настоящего и будущего. Только история человечества вообще может дать