Рассекреченные документы ОГПУ о "националистических партиях и организациях" в СССР в 1931 г.
Важнейшим вопросом, на который ведомство госбезопасности СССР в 1931 г. обращало внимание советского политического руководства, была деятельность глубоко ушедших в подполье, но отнюдь не прекративших свою работу «по раскачиванию соввласти», националистических партий, организаций, группировок и отдельных личностей. Изучение национальных проблем в СССР на историческом материале, значение постижения темы терроризма в исторической ретроспективе в значительной степени стало возможным на основе рассекреченных документов ОГПУ.
После некоторого затишья к концу 1930 г. и с весны 1931 г. вновь стала очевидной активизация антисоветской деятельности, выразившейся в насыщении населения, особенно национальных областей СССР, провокационными слухами о войне, в широкой повстанческой агитации, собирании контрреволюционных элементов, в ряде новых попыток оформления контрреволюционных организаций. Так, например, националистические круги в восточных национальных республиках в 1931 г актуализировали антисоветскую деятельность «под флагом борьбы с русским колонизаторством» и лишь формально отмежевывались от русских контрреволюционных организаций.
Исследование ранее неизвестных документов ОГПУ свидетельствует, как непросто и неспокойно шло утверждение советской власти на огромной территории СССР даже спустя 15 лет после революции. Впервые рассекреченный значительный конкретный материал говорит о существовании многочисленных антисоветских, националистических, протестных организаций практически во всех регионах СССР.
Как свидетельствуют рассекреченные документы, протестное движение в 1931 г., несмотря на принимавшиеся меры, все еще было масштабным, разнообразным по формам, хотя порой действовавшим из подполья. Формы протестного движения в целом варьировались от открытых многолюдных забастовок на фабриках, многочисленных фактов «движения кулацкого террора» до многодневных восстаний и повстанческих действий, и, наконец, деятельности националистических организаций и группировок. Все это позволяет сделать вывод о том, что и в 30-е годы ХХ в. в СССР далеко еще не закончились процессы Гражданской войны.
В «совершенно секретном» докладе Г.Г. Ягоды в 1931 г. сообщалось, что с 15 декабря 1930 г. по 1 февраля 1931 г. органами ОГПУ по всему СССР «вскрыто и ликвидировано широкое вредительско-повстанческое контрреволюционное подполье» с установкой на подготовку восстания к весне 1933 г. и первой в этом списке шла Украина, где, по данным ОГПУ, было вскрыто 46 контрреволюционных организаций, соответственно: 731 ячейка, охватывавшая 171 район. Украина уступала по количеству контрреволюционных организаций лишь Поволжью, а именно Горьковскому краю, где ОГПУ выявило на две организации больше[1].
По следственным делам 1931 г. по Украине прошло около четырех тыс. участников антисоветских организаций. Среди наиболее крупных организаций ОГПУ зафиксировало следующие: «Украинскую Военную Организацию»; «Польско-петлюровскую повстанческую организацию»; «Украинскую контрреволюционную повстанческую организацию»; «Контрреволюционную повстанческую организацию «Социалистическая рабочая партия», «Союз Спасения Родины от коммунистов»; «Вредительско-повстанческую организацию в сельском хозяйстве» («Трактороцентр»); «Белогвардейско-казачью организацию в Донбассе», тесно связанную с Северо-Кавказским Краем; «Украинскую контрреволюционную повстанческую организацию», связанную с закордонном; «Шпионско-повстанческую контрреволюционную организацию» в Киеве[2]. Кроме этого, на Украине было ликвидировано еще более 100 повстанческих организаций и групп, насчитывавших от 10 до 40 и более участников.
Наибольшее внимание ОГПУ сосредоточилось на ликвидации, прежде всего, одной из крупных антисоветских организаций - Украинского Национального Центра (УНЦ), являвшегося межпартийным союзом социалистов-революционеров, социал-демократов, национал-демократов, кооператоров и галичан. Центр организации назывался не Центральным Комитетом, а Национальным. Для подготовки восстания была создана «повстанческая тройка», а основной действенной частью организации являлась Украинская Военная Организация. УНЦ поддерживался антисоветскими силами из-за рубежа: в Париже – под руководством Винниченко, в Праге – под руководством Шаповала, в Берлине – Представительством УСДРП во 2-м Интернационале под руководством Мазепы и Феденко, во Львове – профессором. Студзинским.
В документах допросов одного из проходивших по делу функционера УНЦ от февраля 1931 г. П. И. Бубело, находим следующее разъяснение его позиции: «Эмиграция, а также те националистические круги, которые остались в стране, не сложили оружия, они его только спрятали и подготовляли к соответствующему моменту. Украинские национальные круги, в результате обстановки, которая создалась после 1920 г., не соглашаясь с существующим положением, поставили себе задачей – подготовку и концентрацию сил для нового выступления».
Таким образом, по данным ОГПУ, «Украинский Национальный центр» представлял блок бывших членов украинских антисоветских партий и групп украинской антисоветской общественности, проводивший свою работу совместно с блоком галицийских националистических партий. В состав УНЦ входили украинские эсеры, украинские эсдеки, укаписты, «контрреволюционные шовинистические элементы кооператоров», а также отдельные группы галицийской националистической интеллигенции на Украине (главным образом, бывшие члены галицийских националистических партий – радикалов, социал-демократов, а также офицеров галицийской армии).
Основные установки УНЦ предполагали свержение советской власти на Украине путем подготовки интервенции и восстания украинского кулачества и других антисоветских элементов. Организация в момент восстания намечала использовать в качестве силы, руководящей боевыми повстанческими операциями, бывших офицеров – «украинских сичевых стрельцов» и галицийской армии, входивших в автономную «Украинскую военную организацию», а также бывших офицеров армии УНР и бывших повстанцев. Украинская военная организация в УССР поддерживала связи с закордонной УВО во главе с бывшим командиром корпуса «сичевых стрельцов» Коновальцем и Д. Палиевым, причем, наряду с подготовкой восстания накануне интервенции, по данным ОГПУ, одной из основных функций УВО в УССР была «военно-разведывательная работа в пользу поляков».
ОГПУ удалось раскрыть и частично ликвидировать также группу УВО в Москве, проводившую разведывательную работу и выполнявшую роль центра связи и информации между УВО в УССР и закордонной УВО. В качестве сигнала к восстанию УВО намечала совершение террористических актов над вождями коммунистической партии в Украине и в Москве. ОГПУ было установлено, что, проводя работу по подготовке вооруженного восстания, организация вступила в связь с контрреволюционной организацией во главе с Кондратьевым (Промпартия), Чаяновым (ТКП), контрреволюционным инженерным центром, а также с военно-офицерской организацией на Украине.
Председатель ГПУ УССР Балицкий настоятельно обращал внимание начальников секторов и отрядов всего оперативного состава на то, что «успешная ликвидация Украинского Национального Центра является делом большой политической важности и первостепенной задачей украинского аппарата ГПУ. Поэтому надо приложить все усилия, чтобы, не затягивая следствие, эту задачу выполнить». В итоге ОГПУ арестовало по делу ВУНЦ 816 человек. Вместе с тем, руководство ОГПУ делало вывод о том, что организация УНЦ «усилиями наших органов, разбита, но еще не добита».
В течение 1931 г. в другой значимой республике СССР - в Белоруссиибыла ликвидирована крупная организация «Союз Вызволения Белоруссии» (СВБ), а по делу было арестовано 120 человек. По материалам следствия СВБ насчитывал несколько сот человек и имел свои филиалы в Витебском, Оршанском, Полоцком и Гомельском округах БССР. Во главе организации стоял «Центр», в который входили, главным образом, научные работники – реэмигранты. Каждый член «Центра» руководил особой отраслью работы. Таких отраслей было несколько, в том числе: научные учреждения; литературный сектор; культурный сектор; наркоматы и сельскохозяйственная кооперация; сектор медицинских учреждений; сектор работы по молодежному центру.
Основным костяком организации являлись националистические элементы интеллигенции и учащейся молодежи. Организация вела широкую работу, направленную к овладению командными высотами в советском аппарате и в научных, культурно-просветительных организациях. Цель организации, как ее представляла во власть ОГПУ, сводилась к свержению советской власти в БССР путем организации вооруженного восстания и интервенции и создания самостоятельной народно-демократической республики.
В своей антисоветской организации СВБ поддерживал тесные связи с эмигрантскими антисоветскими организациями, а также с нелегальными организациями внутри СССР – «ТПК» и «СВУ».
Ликвидацией в 1931 г. «Союза Вызволения Белоруссии» и «Украинского Национального Центра», представлявших собой «крупнейшие контрреволюционные образования из осколков национальных контрреволюционных партий и националистических кругов, контрреволюционному националистическому движению обеих республик был нанесен тяжелый удар», - подчеркивалось в докладной записке силовых служб за 1931 г.
В 1931 г. в Татарии в Красноборском районе была ликвидирована крупная националистическая контрреволюционная «организация с султан-галиевскими установками», ориентировавшаяся на «белую татарскую эмиграцию», связанная с националистами в Казани и возглавлявшаяся националистом Фассах Гоббасовым. Организация вела националистическую пропаганду среди населения. Руководитель организации Габбасов при проведении кампании по разоблачению Султан-Галиева (без ведома местных властей) совместно с приехавшим из Казани Галяутдином Габбасовым провел два общих собрания крестьян, на которых, сделав доклад о деле Султан-Галиева, под видом разоблачения султан-галиевщины, популяризировал ее, актуализируя тезисы Султан-Галиева о необходимости освобождения татар из-под ига русских, поднять татарскую нацию, дать молодежи татарскую культуру, восстановить мечети.
Организация была ликвидирована ОГПУ. При аресте руководителя организации Габбасова была, в частности, обнаружена инструкции на татарском языке, в которой организация должна была разлагать артели, тормозить создание крепких плановых хозяйств, похищать деловые бумаги.
На территории Азербайждана ОГПУ констатировало усиленную работу антисоветских националистических партий – «Муссавата» и «Иттихада», что было связано с процессом сопротивления со стороны кулаков коллективизации, арестам, конфискациям имущества, резким недовольством основной массы крестьян. Националистические партии совместно с закордонной эмиграцией вместе с руководством муссаватского иттихадского загранбюро концентрировали свое внимание на негативных процессах в азербайджанской деревне, направляли свою практическую работу к созданию активизации повстанческих вспышек и нелегальных организаций внутри АССР. ОГПУ констатировало переориентацию азербайджанских мусаватистов с Турции на Англию и Францию, а затем и на Польшу. В результате работы проходившей еще в феврале 1930 г. по инициативе поляков в Варшаве конференции эмигрантских организаций, деятельность «Комитета независимости Кавказа» была направлена на создание «специальных бандгрупп» внутри Азербайджана.
Перемены в обстановке вынудили партию «Иттихад-Ислам» переформироваться в новую организацию с названием «Национал-демократов» с тем, чтобы при установлении ею связи с европейскими государствами не показывать своих устаревших «панисламских» идей. Партия «Муссават» взяла курс на организацию кулаков с перенесением центра тяжести своей работы в деревню. Загранбюро партии «Муссават» требовало передать землю тем, кто ее обрабатывает, выступала в защиту крестьянина- хозяина своего продукта, за коренизацию управления в госучреждениях, наличия на территории Азербайджана только кавказских войсковых частей. Политические лозунги формулировались следующим образом: «Азербайджан – для азербайджанцев; Кавказ – для кавказцев»; «промышленность и богатства Азербайджана должны быть распределены соразмерно не интересам всей России, а только интересам Азербайджана и Кавказа»; «организовать население для борьбы и свержения советской власти»; «составить список коммунистов и советского актива для их уничтожения в первый день захвата власти»; «подготовить вооруженное восстание для свержения советской власти»; «прекратить произвол коммунистов»; «объединение всех мусульман мира под единым религиозным руководством, наподобие Римского Папы. Иметь возможность оказать реальную помощь угнетенным мусульманам» и т.д.
ОГПУ была вскрыта также «контрреволюционная вредительская организация «Азербайджанский национальный центр» (АНЦ), ставившая своей целью свержение советской власти и восстановление «национально независимого Азербайджана» путем вредительства и организации повстанческих групп. Организация стремилась к созданию в Азербайджане независимой от СССР промышленности, которая могла бы служить экономическим фундаментом для тюркского национального капитала, базой для будущего самостоятельного Азербайджана. АНЦ, не желая создавать в Азербайджане интернациональный по составу промышленный пролетариат, стремилась к строительству предприятий исключительно в районах с чисто тюркским населением,
ОГПУ констатировало, что АНЦ находился в постоянной связи с закордонными политическими эмигрантскими центрами, направляя свою деятельность к свержению советской власти.
Работа «Азербайджанского национального центра» впоследствии была организационно увязана как с партией «Муссават», так и с партией «Иттихад», причем они совместно проводили работу по разжиганию недовольства среди населения и поддержки повстанчества, в целях чего со стороны АНЦ была выделена специальная повстанческая тройка.
Практически политические партии «Муссават» и «Иттихад», имея установку заграничного бюро о повстанческом движении, местами приняли на себя руководство, становясь во главе кулацко-бандитского движения. Для его подавления с начала 1931 г. в Нахичеванском крае, Карабахе, Курдистане, Нуха-Закатальском и Ганджинском округах была произведена чекистско-войсковая операция по ликвидации почти трех тыс. антисоветских элементов, бандитов, контрреволюционеров и др. Был арестован 721 человек из членов политических партий «Иттихад» и «Муссават». Деятельность остатков нелегальных организаций была направлена на собирание сил, создание новых ячеек, обновление форм работы, противодействие партийным и советским мероприятиям.
В 1931 г. в Западной Грузии (Мингрелия, в районах бывшего Шаропанского уезда), ОГПУ раскрыло массовую повстанческую организацию «Всекавказский тайный рабочий комитет», которая была связана с подпольными комитетами грузинских меньшевиков в Потийском и Зугдидском районах, с контрреволюционными организациями в Тифлисе, Батуме, Сухуме и Гурии. Основной актив организации состоял из меньшевиков и кулаков, но подавляющее большинство рядовых членов составляли бедняки и середняки. Основная цель организации заключалась в подготовке общего вооруженного восстания в Западной Грузии. Основным лозунгом организации являлось обещание после переворота восстановить частную собственность. Вступившим в организацию внушалось, что восстановление частной собственности может произойти лишь в результате вооруженного выступления, что для этого необходимо создавать боевые дружины, собирать деньги и оружие, намечать списки надежных людей. Организацией был осуществлен ряд активных бандитских выступлений и террористических актов.
Агрессивностью, по оценке ОГПУ, отличалась Зугдидская организация (меньшевиков). ОГПУ сообщало, что «известие о директивах заграничного бюро, предлагающего воздержаться от авантюристических выступлений, вызвало среди членов организации взрыв недовольства. Члены организации говорили, что Жордания состарился, выжил из ума и потерял способность к активным действиям. Члены организации настаивали на том, что нужно готовиться к вооруженному выступлению и отправлять людей в лес».
ОГПУ в целях ликвидации организации по Мингрелии арестовало 524 человека, из них меньшевиков – 219, фашистов – 79, бандитов – 5, пособников – 68, прочего антисоветского элемента – 157. Был убит руководитель Шаропанской организации Пхаладзе, арестован ближайший помощник Танахадзе.
В 1931 г. был зафиксирован факт активизации в Армении дашнакских группировок, а также одиночек, приступивших к организованному оформлению участковых центров, а также актуализировавших вопрос о созыве конференции в Мартунинском, Н.-Баязетском, Басаргечарского, Даралагезского и Ведибасарского районах. После ликвидации дашнакской организации в Зангезурском районе оставшиеся на свободе дашнаки активизировались вновь, оформившись в ячейку под руководством Асатура Машуряна. Через жителя села Перосшен Аонк-Балояна Оганопоала была установлена связь с заграничным бюро АРПД. Руководитель Машурян, созывая регулярно собрания ячейки, призывал: не бояться арестов и вести разлагающую работу в колхозах и комячейках, распространяя слухи о начавшейся войне с СССР и о близком падении советской власти.
В 1931 г. активизировалась дашнакская группа сел Герусы и Еришен. ОГПУ включила ее ликвидацию в агразработку «Горцы». Группа имела связь с дашнакскими группами Кафанского и Сисианского районов и приняла решение создать боевые дружины, руководителем которых наметили Акопдисаняна, жителя села Герусы (бывший офицер царской армии). Активизировалась также дашнакская группировка в Курдукулинском районе, где было проведено несколько нелегальных собраний, планировались террористические акции, обсуждались вопросы противодействия мероприятиям советской власти, вербовки новых членов, приобретения оружия и установления связей с Эриванем. Усилиями ОГПУ деятельность дашнаков в ряде мест была предотвращена.
В документах 1931 г. очевидно, что в поле зрения ОГПУ попали и т.н. националистические группировки-одиночки. Прежде всего, такие националистические проявления были зафиксированы в Таджикистане, в частности, среди бывших работников Таджикистана, снятых с работы в Средней Азии и находившихся на работе в Москве. Это были некоторые бывшие члены туркестанской национальной контрреволюционной организации «Милли Иттихад», ставившей своей задачей вооруженную борьбу с советской властью и организацию в Туркестане басмачества. Организация регулярно устраивала «гапы» (вечеринки-собеседования) для обсуждения политических вопросов, участники критиковали национальную политику советской власти. На одном из очередных «гапов» в августе 1931 г. говорилось: «Никакой коренизации советского аппарата не проводится, всюду насаждают русских. Нужно избавиться от этих импортников (т.е. европейских работников). Коренизация, укрепление местных кадров – все это пустые слова. Роста местных кадров нет, всему причиной эти импортники, ведущие колонизаторскую политику. Старики (подразумеваются старые, скомпрометировавшие себя участием в националистических организациях, работники) не позаботились о выращивании молодых кадров, и в результате – колонизаторство пришлых».
Говоря о развитии национального искусства, присутствующие выражали недовольство постановлениями ЦК КП (б) Таджикистана о запрещение постановок националистических пьес и опер, идеализирующих времена ханства.
В Узбекистане в Ташкенте была ликвидирована мощная националистическая контрреволюционная организация «Милли-Истикляль», ставившая своей задачей свержение советской власти и создание независимого национального буржуазного государства. Организация имела широкую периферию (в городах Самарканде, Андижане, Намангане, Коканде и других) и поддерживала связи с басмачеством, афганским консульством и туркестанской эмиграцией. Один из наиболее видных руководителей организации Ишан-Ходжа-Хани играл руководящую роль во всех наиболее крупных националистических контрреволюционных организациях в Средней Азии. 15 августа 1931 г. Ишан-Ходжа-Хани был обнаружен в г. Москве, что свидетельствовало о наличии связей организации с центром. В дальнейшем агентурная разработка объекта была передана в Особый Отдел ОГПУ.
По агентурной разработке «Эмигрант» проходил окончивший КУТВ бывший преподаватель Средне-Азиатского Коммунистического Университета персидский эмигрант Бахрами, тесно связанный с руководителем ликвидированной в Средней Азии националистической контрреволюционной организации «Тюрк-Брлиги», носившей пантюркский характер и ставившей своей задачей подготовку свержения советской власти и объединение всех тюркских народов в националистическое буржуазное государство. Организация пыталась войти в связь с белой тюркской эмиграцией за рубежом. ОГПУ располагала также косвенными седениями о связи «Тюрк-Брлиги» с националистическими контрреволюционными организациями в Азербайджане. Выражая недовольство национальной политикой советской власти, Бахрами проводил мысль о том, что «они (т.е. русские) сами создают националистов. Произведенные аресты националов являются результатом старания великодержавных шовинистов ослабить подрастающие национальные кадры».
В 1931 г. по агентурной разработке «Младший» проходил в ОГПУ Максудов Гарун Ходыевич, сын крупного татарского националистического деятеля Максудова Ходы и племянник виднейшего татарского контрреволюционного национального деятеля, эмигранта Максудова Садри. Максудов считал, что после нанесенного серьезного удара националистической контрреволюции в Татарии (разгром султан-галиевщины), в Средней Азии (ликвидация контрреволюционной организации «Милли-Истикляль»), расстрела бывшего председателя Верховного Суда УзССР Касимова, ареста контрреволюционной группы работников НК просвещения УзССР, развертывание националистической деятельности представляет большую опасность и лишь повлечет потерю кадров националистической интеллигенции. Отсюда его установка на сохранение националистической интеллигенции путем временного отказа от активной антисоветской деятельности в массах и сохранение внешней лояльности к советской власти.
Среди националистов-одиночек был взят в агентурную разработку ОГПУ «Хан» студент Среднеазиатского Университета Мансур Худоярханов. Он, внук последнего Кокандского хана Худоярхана,являлся активным националистом, резко критиковал советский режим, как колонизаторский, причем, его взгляды разделялись и другими националами. Мансур Худоярханов, выехавший в Ташкент, стал объектом наблюдения со стороны ПП ОГПУ в Средней Азии.
ОГПУ пристально следило за деятельностью отдельных националистов. Так, например, велось следствие по арестованному литработнику Госиздата Узбекской ССР Грамматовичу, являвшемуся автором учебников узбекского языка, в которых, по оценке ОГПУ, содержались антисоветские, разжигавшие национальный антагонизм статьи. Грамматович использовал в качестве материала националистические произведения узбекских буржуазных поэтов и писателей; группировал вокруг себя шовинистически настроенных белогвардейцев из бывшего русского чиновничества. Грамматович был связан и пользовался поддержкой узбекских националистических кругов, в частности, лиц, замешанных в раскрытых в Средней Азии националистических контрреволюционных организациях. Эта поддержка дала ему возможность монополизировать составление выпуска учебников узбекского языка для европейцев.
Все еще недостаточно проанализированными остаются документы 1931 г. по следственному делу «Всенародного союза борьбы за возрождение свободной России». Имеющиеся документальные свидетельства, представленные ОГПУ во власть, говорят об установленных этой организацией тесных связях с «националистической партией Германии» в лице ее лидеров – профессоров Отто Гетч, Отто и Ионас Шмидт, а также с немецкой организацией «Stahl Helm». (О. Гетч являлся одним из руководящих деятелей этой организации). По данным ОГПУ, сношения с немецкими националистами поддерживались во время заграничных поездок Платонова, Тарле, Егорова и других членов организации. Немцы оказывали регулярную денежную помощь «Всенародному союзу» (около 5 тыс. рублей ежемесячно). Между руководителями «Всенародного союза борьбы» Платоновым, Тарле, Егоровым и другими представителями немецких монархических кругов неоднократно велись переговоры о военной интервенции Германии в СССР. По плану организации интервенция предполагалась не позже весны 1931 г. и должна была начаться высадкой десанта германских войск со стороны Балтийского моря с одновременным нападением на Ленинград и другие пункты СССР германского воздушного флота, база которого устраивалась в Финляндии. «Стальной шлем» обязывался выставить 15 тыс. вооруженных и обученных бойцов, которые должны были руководить действиями повстанческих отрядов».
1 января 1931 г. на первой странице газеты «Правда» были приведены следующие слова из «Постановления объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП (б)»: «Наша страна, где социалистический сектор занял абсолютно преобладающую роль в народном хозяйстве, вступила в период развернутого социалистического наступления, в период социализма. Наступающий 1931 год будет годом новых достижений, новых крупных успехов социализма в его борьбе с капитализмом». А известный журналист Михаил Кольцов в статье «Душистый бокал» утверждал, что «этот новый год мы встречаем весело и радостно, без колебаний и сомнений».
