Особенности гражданского общества в СССР 1920-1940-е годы

СССР был одной из самых крупных и самых «молодых» держав мира

Документальные источники высокого уровня информационности свидетельствуют о том, что советская политическая система до сих пор остается наиболее сложной структурой, своеобразным советским цивилизационным феноменом, требующим дальнейшего научного постижения. Это было время, полное драматизма и проверки способности людей выживать в тяжелейших условиях. Историкам еще предстоит понять мотивы этого общества.

Мощный поток официальной пропаганды активно формировал в сознании людей убеждение, что они являются первыми строителями самого справедливого общества на земле, ради чего можно все вытерпеть. Пафос и оптимизм имели под собой реальную основу, так как за короткий исторический срок разоренная войнами и революциями страна ценой самоотверженного труда и лишений миллионов превращалась в индустриальную державу, открылся широкий доступ населения к образованию, медицине, культуре. Все это поддерживало авторитет власти в глазах советских граждан. Гордость за свою страну, достижения которой связывались с именем Сталина, станут побудительным стимулом для защиты страны в годы войны. С другой стороны, оптимизм официальной пропаганды входил в противоречие с другими реалиями жизни: репрессиями, выселением крестьянства, преследованием религии.
По переписи, проведенной в марте 1939 г., численность населения СССР составила 170 126 000 человек . С вхождением в состав СССР новых территорий в 1939-1940-х гг. численность населения страны возросла еще на 20,1 млн человек. Таким образом, накануне Великой Отечественной войны СССР был одной из самых крупных и самых «молодых» держав мира, к этому надо добавить невероятную динамичность населения предвоенных лет. Высокая численность населения СССР обеспечивала как производительные, так и вооруженные силы страны в случае агрессии. Рассекреченные документы госбезопасности рассматриваемого времени свидетельствуют, что в стране по-прежнему грозно бурлила поднятая революцией волна народного чувства социального реванша по отношению к старому миру, пробивая для революционного потока все новые русла в области экономики, культуры, политических установлений, социальных отношений. И когда революция стала доходить до каждого человека, когда бедные и даже нищие люди поняли, что они могут не только встать вровень с богатым, имущим, интеллигентным человеком, но и оказаться выше него в социальной иерархии, когда до них дошел этот сокровенный смысл революции, тогда революция стала многомиллионным социальным взрывом, который и стал на десятилетия исторически реальным результатом Октября 1917-го.

Существование гражданского общества вопреки существовавшей политической системе, в жестком противодействии ей

Возможно, высказываемая точка зрения противоречит тем основополагающим критериями, которые в настоящее время принято вкладывать в такие понятия как диссидентство или гражданское общество. Дело в том, что открывшиеся в постсоветский период источники дают возможность рассмотреть эти два понятия, как это ни парадоксально, в формате советской системы такого временного отрезка как 1920-е – начало 1940-х годов. Существование гражданского общества в рамках советской системы, конечно, не было связано ни с всеобъемлющей демократизацией, ни с демократическими институтами. Его существование стало возможным только вопреки существовавшей политической системе, в жестком противодействии ей. Загнанные властью в подполье, одни формы антисоветской борьбы исчезали, уступая место другим.
Открывшийся исследователям массив ранее скрытых документальных источников позволяет рассмотреть проблему гражданского общества не только с правовой или социологической сторон, но, прежде всего, в историческом ракурсе. Гражданское общество, как в рамках Российской империи, так и позднее в советской системе, – это особое, отличное явление, по сравнению с моделями, утвердившимися в странах Центральной и Восточной Европы, явление, присущее только такому гигантскому государственному образованию как Россия в разных ее исторических ипостасях. В истории России все тесно связано и переплетено и функционирование здесь гражданского общества – явление не одномоментное. Гражданское общество не могло появиться и начать функционировать, не пройдя длительного периода своего созревания, сопровождавшегося многочисленными факторами внутреннего и внешнего воздействия.
Ряд исследователей гражданского общества полагают, что оно существовало всегда. Эта точка зрения в известной степени оправдана. Известно, что Аристотель определял государство как совокупность граждан, и только Гегель, а затем К. Маркс и Ф. Энгельс, написали о самостоятельном существовании гражданского общества наряду с государством и вне его в результате сужения роли последнего. Именно в рамках советской системы гражданское общество существовало по Гегелю и Марксу.
Конечно, гражданское общество и тоталитарное, казалось бы, несовместимы. Именно эта точка зрения существовала в советской историографии. Однако сегодня доступно множество свидетельств, которые говорят о том, что как гражданское общество в СССР, так и диссидентство в рассматриваемый период, существовали в весьма специфических условиях и формах и не только с 60-70-х годов ХХ в., а на всем протяжении существования СССР. Формы его были специфичными и разнообразными. И хотя в настоящее время доступен значительный документальный пласт источников, процесс существования и функционирования гражданского общества еще далеко не изучен.

Процесс существования и функционирования гражданского общества еще далеко не изучен

Гражданским обществом обычно называют наивысшую форму общности, состоящую из частных лиц или классов, групп и институтов, прямо не зависящих от политического государства. Рассмотрим лишь несколько свидетельств того, что гражданское общество, диссидентское движение в СССР или, точнее говоря антисоветское, контрреволюционное и националистическое движения, если применять терминологию силовых структур советского времени, несмотря на успехи социалистического строительства, все еще оставались тем грозным явлением, которое беспокоило политическое руководство советской страны с момента революционного переворота.
Остановимся только на одном сюжете, а именно на деятельности официально ушедших с исторической российской сцены традиционных политических партий. В документах информационной службы госбезопасности 1920-х годов содержатся аналитические оценки меньшевиков, правых и левых эсеров, кадетов, максималистов, анархистов, монархистов, а также партий в национальных регионах страны. В истории этих оппозиционных большевистскому режиму партий рассматриваемый период до сих пор все еще остается «белым пятном». Такое положение вызвано слабым исследованием источников, а именно архивных дел ОГПУ–НКВД, а также недостатком введенного в научный оборот значительного массива эмигрантских источников (периодических изданий, мемуаров, личной переписки и др.).
Отечественная историография сводила всю деятельность политических партий к мрачной картине только «умирания» и «угасания». В соответствии с общей оценкой ГПУ, данной уже в 1922 г., все антисоветские партии переживали кризис и раскол, переходя к нелегальной деятельности. ОГПУ сообщало во власть: «Хотя старые политические партии и группы (эсеры, меньшевики, анархисты и пр.) находятся в состоянии распада и в значительной степени оторваны от масс и низового движения, дальнейшее развитие классовой борьбы, и особенно борьбы деревни с городом, может, в случае ослабления репрессивного давления, явиться толчком к быстрому возрождению этих политических партий и превращению их в организационный костяк, который овладеет разрозненным движением, направит его по определенному руслу, даст ему определенное политическое оформление».

Документы ОГПУ, пожалуй, впервые дают исследователям огромный материал для конкретного рассмотрения антисоветской деятельности партий

Документы ОГПУ, пожалуй, впервые дают исследователям огромный материал для конкретного рассмотрения антисоветской деятельности партий, ушедших в подполье, озлобившихся, изменивших тактику, оправившись от нанесенного ГПУ удара, умело применявших конспирацию, не смирившись с новой властью.
Какие выводы можно сделать на основании анализа источников.
Прежде всего, в рассматриваемый временной отрезок времени, несмотря на преследования властей и силовых структур, несмотря на громкие политические процессы над партиями, тем не менее, их деятельность по-прежнему характеризовалась следующим:
во-первых, широчайшим пространственным размахом, она как бы расползалась как незаметная порой паутина, но обволакивала в самых разнообразных формах огромную территорию СССР. Она охватывала центральные губернии и регионы (Украина, Сибирь, Урал, Кубань), особенно Москву, Ленинград (Петроград), Харьков, Киев, Минск, Архангельск, Витебск, Вятку, Одессу, Гомель, Киев, Ростов-на-Дону, Новониколаевск, Тюмень (Тюменское Единое Потребительское Общество), губернии – Актюбинскую, Архангельскую, Алтайскую, Акмолинскую, Владимирскую, Иваново-Вознесенскую, Калужскую, Киевскую, Костромскую, Одесскую, Оренбургскую, Пензенскую, Пермскую, Рязанскую, Ставропольскую, Саратовскую (правые эсеры – «учредиловцы»), Смоленскую, Тамбовскую, Томскую, Тульскую, Тюменскую, Тверскую, Харьковскую, а также национальные восточные области (Туркестан), Северный Кавказ (Горреспублика), Закавказье (Грузия – на ее территории все еще продолжалась вооруженная борьба с советской властью), Азербайджан – (Бакинская организация ПСР).

Так меньшевики активно действовали через свои ячейки на Глуховской, Морозовской мануфактурах, Сестрорецком оружейном заводе, заводе Сельстрой, на заводе Дюмо, а также в таких гособъединениях как Внешторг, ВСНХ, Всемедикосантруд, Сибпродком, Наркомзем, Всероссийский союз промышленной кооперации, Сибцентросоюз, Рабиспросе, Моспродком, в Петровско-Разумовской сельскохозяйственной академии, 1 м Государственном университете, Институте восточных языков, Институте народного хозяйства им. Карла Маркса, в бывшей типографии Сытина, во многих вузах и на предприятиях, в кооперации, на железных дорогах и станциях (Московско-Балтийская, Белорусская, Курская, Южные железные дороги, Ярославские главные мастерские). Представители политических партий не прекращали деятельность в Крыму (швейники), в Сочинском районе (здесь действовал Комитет освобождения – подпольная организация эсеров), в южных и юго-восточных районах РСФСР, в южных губерниях Украины, в Поволжье и Сибири. Усилилась работа в Нижнем Новгороде, Ярославле, в Царицыне, в профсоюзах печатников, кожевников, швейников, советских работников, Томгубсоюзе. В Ставрополе наблюдалось объединение белого офицерства с правыми эсерами и кадетами. В Сибири (Иркутск), Омске, Красноярске активизировалась организация правых эсеров.
Во-вторых, можно констатировать факт наличия, несмотря на репрессии, опытных кадров в составе партий, имевших значительный опыт работы в массах, что давало возможности активизировать работу.
В-третьих, партийцы оперировали самыми разнообразными формами и способами деятельности, но цели в основном сводились к подрыву и неприятию существовавшей советской власти. Эсеры, меньшевики провоцировали рабочих на забастовки (в том числе на крупных предприятиях) и другие беспорядки, осуществляли по терминологии используемых документов, «будирование рабочих» на чисто экономической почве; выступали на рабочих и других собраниях, уделяли внимание работе среди рабочей молодежи; распространяли влияние партийных кадров; вели агитационную и пропагандистскую работу; агитировали учителей; восстанавливали партийные типографии, что давало возможность изготавливать большое количество партийной литературы; агитировали против изъятия церковных ценностей; организовывали кружки для обсуждения партийных программ и текущего момента; завоевывали влияние в кооперативных органах; распространяли листовки, агитационные листки, прокламации, циркулярные письма к организациям и др. Литература разбрасывалась на собраниях, распространялась среди сочувствовавших и в местах скопления народа. Под разными предлогами видные эсеры-партработники старались пробраться в центр, проникали в кооперативные учреждения и местные органы власти. В Западном крае эсеры нацеливались на овладение сельхозкооперацией. Меньшевики проводили работу в армии. ОГПУ фиксировало довольно сильную меньшевистскую группу, образовавшуюся в Отдельной Кавказской армии (комдив Масенадзе).
В Минске также работала организация социал-демократического «Бунда», ведя довольно энергичную работу среди еврейских масс. На беспартийную еврейскую конференцию, проведенную в конце мая, организации удалось провести восемь человек своих членов, где они выступали с требованием установления в России единого фронта социалистических партий.
Свои цели бывшие партийцы видели в осуществлении плана террора по отношению к коммунистам с целью свержения советской власти и передачи всей власти Учредительному собранию; организации т.н. «эксов», в разложении советского аппарата, установлении конституционной монархии, достижении независимости профсоюзов, подготовке всеобщего собрания рабочих.
Что касалось заграничной работы, то заграничные делегации СДРП и ПСР постановили объединить работу по таким направлениям как: отправка в Россию «людей за литературой, организация совместных ячеек на фабриках и заводах, и в профсоюзах, совместное распределение в Советской России литературы». В Париже ожидалось совещание представителей левых кадетов, правых эсеров и меньшевиков по вопросу создания объединенной Республиканско-демократической партии и об издании нового журнала «Новь», предназначенного главным образом для России. В Москве и Харькове было перехвачено два меморандума бюро ЦК РСДРП на имя германской рабочей делегации с характеристикой положения рабочего класса в России.
В ноябре в Чехословакии состоялось совещание представителей ПСР и ППС, которое вынесло постановление об организации единого социалистического фронта против СССР и РКП. ПСС обязалась через польское правительство оказывать эсерам финансовую поддержку. Польское правительство согласилось на образование «центра» на польской территории, был решен и вопрос о финансовой поддержке, а «Дни» переехали в Варшаву. Согласие на свое вступление в «центр» дали меньшевики, УПСР, УСДРП и УСФ.
ГПУ удавалось нейтрализовать некоторые важные партийные центры, в частности ленинградскую организацию ПСР, причем было арестовано новое Центральное бюро ПСР, созданное после разоблачения провокации в рядах партии в СССР («беспаловщина»), (всего отправлено в тюрьму 40 человек); сталинградскую ячейку ПСР во главе с губбюро (арестовано 20 человек); юго-восточную областную организацию во главе с юго-восточным облкомитетом (операции производились в Ростове-на-Дону, Краснодаре, Новороссийске, Армавире, Пятигорске, Нальчике, Нахичевани, Ставрополе, и арестовано до 200 человек); новозыбковскую группу ПСР в Гомельской губернии (арестовано пять человек).
Что касается кадетов, то ОГПУ отмечало, что кадетские группировки вокруг различного рода легальных научно-технических обществ и союзов усиливаются по всей территории РСФСР; а основная линия тактики – это «внеполитическая платформа, уводящая их за пределы правительственного влияния». Что касается зарубежной деятельности, то отмечалось начало переговоров о создании Республиканско-демократической партии. Планировалось в ближайшем будущем в Париже организовать совещание представителей левых кадетов (Милюков, Демидов, Волков), кадетов (Бакор, Зелинский), правых эсеров (Авксентьев, Руднев, Вишняк), правых социал-демократов и энесов (с участием Кусковой и Прокоповича).
ИНФО ГПУ сообщало о том, что в среде кадетов для борьбы против советской власти отдается предпочтение военному перевороту, нежели народному восстанию. Наиболее желательным для кадетов являлся «военный переворот», произведенный красноармейскими частями под руководством высшего комсостава и представителей интеллигенции. Вместе с тем ГПУ констатировало, с одной стороны, факт отсутствия у правых кадетов непосредственной связи с РККА, но, с другой – хорошие связи среди петроградской и московской интеллигенции .
На общую обстановку в стране заметное влияние оказывали продолжавшиеся в 1925 г. внутрипартийные дискуссии по различным проблемам внутреннего и международного положения. Практически шла борьба за власть, за лидерство в осуществлении того или иного политического курса в стране. Осуществление его шло достаточно тяжело, о чем свидетельствуют документы архива «Лубянки».
Со страниц рассекреченных документов силовых структур ОГПУ советского времени впервые предстает не спокойно созидающая страна, как писали об СССР, а страна, в значительной своей части охваченная протестным движением.
Вполне очевидно, что общество в целом в рассматриваемый временной период переживало тяжелейший процесс приспособления к новой власти. К середине 1930-х годов в СССР завершилось формирование административно-командной системы. Ее важнейшими чертами стали: централизация системы управления экономикой, сращивание политического управления с экономическим, усиление авторитарных начал в руководстве общественно-политической жизнью.
Именно к этому времени борьба за власть, увенчалась победой И.В. Сталина и его окружения. При осуществлении выбранной политической линии жестко отвергались альтернативные позиции и взгляды на характер экономической отсталости страны и пути ее преодоления, на перспективы победы социализма в одной отдельно взятой стране, аграрную политику, подавлялась оппозиция, прекращались внутрипартийные дискуссии. Исходя из своей политической доктрины, в экономической политики большевистское руководство проводило линию на полное уничтожение частной собственности, планировалось постепенное обобществление производства и создание централизованного управления экономикой, национализировались банки, железнодорожный транспорт, средства связи.
Партия большевиков все более переставала быть политической партией, ее аппарат постепенно срастался с государственными структурами . Именно она определяла политическую, идеологическую, экономическую и культурную ситуацию в стране, Сталин и его сторонники выступили за использование наиболее радикальных методов преобразования общества по социалистическому образцу, в их понимании.
Несоответствие целей по преобразованию общества с методами их достижения и создание однопартийной политической системы отталкивали от большевиков демократическую интеллигенцию, казачество, кулаков, середняков, бывших представителей политических партий Недовольство в обществе усиливалось разрушением вековых традиций, перекраиванием без учета исторических и этнических особенностей административной карты России. На основе анализа объективных источников – донесений, сообщений, оперативных, специальных сводок во власть от органов ОГПУ очевиден вывод о том, что значительная часть протестных акций в стране носила именно политический характер, свидетельствуя о далеко еще не закончившихся процессах гражданской войны.
Складывалось несоответствие между официальным и фактическим механизмом государственной власти, которая принадлежала партийному аппарату, отождествлявшему себя с партией. Именно высшему партийному аппарату принадлежала и фактическая власть во всех областях жизни, и функции всестороннего контроля, включая контроль над всеми руководящими кадрами высшего ранга, во всех организациях и на всех предприятиях.
Авторитарно-командная система осуществила предельную концентрацию власти с доведенным до предела единообразием и авторитарностью во всех сферах экономического, политического и культурного развития страны.
Однако прогресс невозможен без знания истории. Научный подход к прошлому позволяет найти в определенной мере ответы на вопросы: каковы причины возникновения проблемы, в чем заключается ее сущность, какую роль здесь играет идеология, политика, государство. Целесообразность концептуально-хронологического ракурса, положенного в основу исследования, связана с тем, что история исследуемого периода имеет свою логику и этапы. Это позволяет реализовывать замысел, затрагивая многие проблемы одновременно с обоснованием авторских методологических подходов. Разнообразие взглядов, позиций, надежд и разочарований, страшный пресс повседневности, надежды на лучшее, и в тоже время постоянное ощущение трагического, – все это было характерно для 1920-х годов прошлого столетия.

Меньшевики как самая активная из всех социалистических партий

По оценке ИНФО, в 1922 г., партия меньшевиков оставалась по-прежнему самой активной из всех социалистических партий. Наиболее мощные ее организации находились в Петрограде и Москве. В феврале 1922 г. ИНФО сообщал о том, что отъезд группы меньшевиков во главе с Ф.И. Даном (Гурвичем) за границу усилил «заграничную агитацию партии РСДРП». В то же время очевидным являлось ослабление агитационной и пропагандистской работы партии, однако наблюдалось некоторое ее организационное усиление. ИНФО обращало внимание на то, что ликвидация бюро социал-демократической молодежи в Москве вынудило усилить конспирацию партии как в Центре, так и на местах и отмечало крайнюю пестроту лозунгов меньшевиков. К примеру, меньшевики Грузии на съезде Рабпроса выступали за Учредительное собрание, в то время, как меньшевики Центральных губерний выдвигали требование независимости профсоюзов. Для партии меньшевиков, по оценке ИНФО, типична была двойственность в работе: поскольку меньшевики считали себя членами легальной партии, они усиливали свою организационную деятельность, уверенные, что ответственности за это не понесут; с другой – ведя антисоветскую деятельность, они «до крайности усиливали меры конспирации, тщательно заметая следы своей работы».
В целом же для начала 20-х годов оставалось характерным, что разбросанные по разным губерниям, меньшевики силами разъединенных групп либо подстрекали к забастовкам рабочих того или иного предприятия, либо выступали на каких-либо собраниях, либо распространяли среди рабочих партийную литературу.
С точки зрения региональной, более активным считался Московский комитет , довольно регулярно выпускавший листовки и планировавший приступить к изданию постоянного органа социал-демократической молодежи «Юный пролетарий». На местах меньшевики вели работу главным образом в профсоюзах, агитировали на заводах, выпускали листовки, уделяли внимание работе среди рабочей молодежи, в связи с чем активизировалась деятельность Социал-демократического союза рабочей молодежи (СДСРМ) .
Несмотря на аресты, меньшевики продолжали действовать в новых условиях. В Московской организации чекистами были раскрыты два течения – левое и правое. Последнее имело связь с внепартийной группой социал-демократов, «выкинувшей лозунг» свержения советской власти. В числе прочего ГПУ выявило работу меньшевиков на Глуховской мануфактуре, в Сокольниках расклеивались прокламации ЦК и ИК РСДРП от 13 июля 1922 г., ячейка меньшевиков действовала во Внешторге. Летом 1922 г. на ст. Москва Северной железной дороги в мастерской среднего ремонта службы тяги I-го участка была обнаружена меньшевистская листовка с протестом против содержания под стражей группы меньшевиков. А среди студентов Института народного хозяйства им. Карла Маркса спецслужбы выявили «оппозиционно-меньшевистское течение», в Бутырском районе Москвы действовала группа, именовавшая себя «Социал-демократом», цель которой заключалась в восстановлении рабочих против советской власти, созыве Учредительного собрания и установления конституционной монархии.
Важными регионами деятельности меньшевиков традиционно считались помимо Москвы, Петроград и Одесса. Деятельность Петроградской организации меньшевиков активизировалась на Сестрорецком оружейном заводе. Оживленная работа меньшевиков была зафиксирована также и на Украине, где «Украинская организация», в особенности в Харькове (здесь организация выпускала свой журнал), под видом семинара в Институте народного хозяйства планировала устроить свою партийную школу .
Из числа региональных организаций еще выделялись: минская, витебская, гомельская и новониколаевская. Витебская организация к концу июня 1922 г. подверглась разгрому, а члены ее в большинстве аресту. В Витебске при обыске у меньшевиков была найдена резолюция Комитета РСДРП по вопросу о суде над эсерами, которую меньшевики намеревались внести на заседание горсовета . В Тюмени меньшевики распространяли листовки по поводу локаута на бывшей типографии Сытина, а также вели агитацию против изъятия церковных ценностей. На съезде продовольственных кооператоров в Тюменской губернии два меньшевика, представители Всероссийского союза промышленной кооперации, призывали протестовать против ареста прежнего состава правления Промсоюза, считая арест нарушением кооперативной этики. В Тверской губернии на Морозовской мануфактуре меньшевики образовали организационное бюро, цель которого заключалась в подготовке всеобщего собрания рабочих. Новониколаевская организация считалась одной из наиболее крупных провинциальных ячеек РСДРП, насчитывая свыше 50 членов, но активность ее была незначительной . В Вятке работавшие в губсовнархозе административно ссыльные – меньшевики проявили активность на собраниях и некоторые из них были избраны заседанием в нарсуды и в местком, кроме того административно ссыльные энергично выступали на собраниях и конференциях.
Работа меньшевиков велась преимущественно в профсоюзах, причем главным объектом внимания являлись Рабиспрос и Всемедикосантруд. Из числа нерусских меньшевистских организаций ИНФО выделял работу меньшевистских организаций в Грузии, где грузмеки действовали, по мнению ВЧК, значительно активней российских социал-демократов. С конца апреля 1922 г. меньшевики готовили празднование 26 мая, дня освобождения, и проводили работу по созданию путем «колоссальных идеологических и программных уступок» единого фронта с правыми буржуазно-националистическими партиями в лице «Паритетного комитета». Кроме этого их деятельность заключалась в производстве выборов бюро ЦК РСДРП вместо существовавшего ранее ЦК, в разбивке организаций на районные десятки и утверждении уполномоченных районных десятков, в выпуске второго номера циркулярного письма к организациям, в организации активной четверки для руководства работой союза молодежи, а также в возобновлении деятельности по организации кружков для обсуждения программы партии и текущего момента.
В документах ГПУ было зафиксировано, что в Харькове меньшевики вновь «сконструировали губком и горком», а также выпустили издания: № 1 «Социал-демократа» и № 12 «Бюллетень горкома». ИНФО сообщал: «Горком в целях очистки от сомнительных элементов организовал тройку. Чистка производится негласно. Харьковская организация разбита на три района: 1) социал-демократический, 2) профессиональный и 3) бундовский. Каждый район имеет своего уполномоченного по связи. Район разбивается на десятки, возглавляемые в свою очередь уполномоченными. В других губерниях Украины вследствие указанного разгрома активной деятельности меньшевики не проявили».
Из других районов страны можно отметить Гомель, где работа меньшевиков охватила союзы печатников, кожевников, швейников и советских работников (здесь существовали даже фракции). Меньшевики имели связь с местной организацией, с ЦК Бунда в Минске и ЦК РСДРП в Москве, откуда получали инструкции. В Вятке было заметно оживление в связи с наличием значительной группы административно ссыльных видных членов РСДРП, которые выступали на собраниях в беспартийных конференциях, предлагая резолюции в духе партийной тактики. В Тюмени имелась большая группа меньшевиков – 73 человека, которая имела связь с центром, получая оттуда литературу и инструкции. Больше всего их состояло в Тюменском Едином Потребительском Обществе, где они пользовались некоторым влиянием. В Архангельске членам РСДРП совместно с эсерами удалось спровоцировать на забастовку рабочих судоремонтного завода. В Сибири деятельность меньшевиков сосредоточилась в рабочих центрах и направлялась на завоевание влияния в кооперативных органах. В Москве в связи с арестом членов РСДРП особенной активности меньшевики не проявляли из опасения дальнейших арестов. Видные члены партии строго законспирировались и скрылись. В Москве летом 1922 г. отмечалась работа меньшевиков среди печатников в связи с происходившей губконференцией, а также в Моспродкоме.
Из провинциальных организаций наиболее жизненной и деятельной по-прежнему являлась харьковская и именно сюда из остальных городов Украины стекались виднейшие меньшевики. Уже упоминавшийся «сконструированный» здесь губком партии собирался провести перераспределение сил для возобновления работы, прекратившейся после мартовского разгрома 1922 г. В связи с этим, городская харьковская организация РСДРП направила свою работу по трем направления: 1) по привлечению в партию отдельных рабочих, 2) по созданию кружков, 3) по созданию беспартийных клубов. На объединенном собрании районных уполномоченных было постановлено издавать каждые 10 дней журнал «Социал-демократ» и созвать общегородскую конференцию для обсуждения вопросов об отношении к единому фронту, о внутреннем и внешнем положении организации и об отношении к советской власти. В Сибири, главным образом в Новониколаевске, меньшевики, подобно эсерам, свое внимание сосредоточили на кооперации, наиболее активно проявив себя в Сибцентросоюзе, где ими были заняты многие ответственные посты. В Туркестане легально существовал комитет РСДРП, членами которого состояли старые партработники; а также и административно-ссыльные, однако организационной работы комитетом не велось. Скрытую агитацию против советской власти меньшевики вели в Горреспублике и в Грузии, где они все еще продолжали вооруженную борьбу с советской властью. Так, меньшевик Метенашвилли организовал отряд в 400 человек.
На Курской железной дороге в Московском районе меньшевики организовали забастовку работников службы тяги, для чего созвали собрание железнодорожников Подольска, на котором присутствовало 500 человек, а волнения, базировавшиеся на экономической почве, были вызваны именно меньшевиками.
ОГПУ констатировало также довольно сильную меньшевистскую группу, образовавшуюся в Отдельной Кавказской армии. Что касалось заграничной работы, то там деятельность меньшевиков выражалась в налаживании тесного контакта с эсерами и даже с кадетами. Более того, заграничные делегации СДРП и ПСР постановили объединить работу по таким направлениям как: отправка в Россию «людей за литературой, организация совместных ячеек на фабриках и заводах, и в профсоюзах, совместное распределение в Советской России литературы». В Париже ожидалось совещание представителей левых кадетов, правых эсеров и меньшевиков по вопросу создания объединенной Республиканско-демократической партии и об издании нового журнала «Новь», предназначенного главным образом для России.
Если рассмотреть документы Лубянки, относящиеся к 1923 г., то в целом деятельность меньшевиков в отдельных городах и губерниях выражалась в следующем: в Москве – распространялись меньшевистские воззвания по поводу английской ноты среди железнодорожных рабочих Московско-Балтийской и Белорусской железной дороги; в Саратовской губернии среди железнодорожных рабочих в связи с Гамбургским конгрессом II-го и «двух с половинного» Интернационалов велась агитация в том смысле, что рабочие Запада против коммунистов; в Вотской области и Рязанской губернии – поддерживалось недовольство рабочих на чисто экономической почве, и в Томской губернии местные меньшевики стремились завоевать симпатии рабочих через защиту их интересов в рамках современной законности. В начале 1923 г. ряд операций ГПУ ослабил работу меньшевистских групп как в центре, так и на периферии. Разгрому подверглась группировка меньшевиков Рязанской губернии, в Тамбовской, Гомельской, Киевской, Харьковской и Одесской (соцмол), где деятельность меньшевистских групп, вследствие арестов, оказалась вообще парализована. В Киеве была ликвидирована 1-я Всероссийская конференция социал-демократического союза молодежи и его городская организация. Дальневосточный центр РСДРП объявил организацию распущенной ввиду предписания ЦК о переходе на нелегальное положение; сильно сократилась их издательская работа.
В Костромской губернии меньшевиками велась работа среди учителей, и после произведенных арестов отмечались попытки некоторых оппозиционеров к воссозданию организации. Агитация их против отдельных мероприятий советской власти и с целью обострения недовольства среди рабочих отмечалась по Московской, Петроградской, Тульской, Одесской и Алтайской губерниям. В сентябре 1923 г. деятельность меньшевиков оживилась в целом ряде губерний. В Москве было выявлено значительное влияние их среди печатников. Используя тяжелое экономическое положение рабочих, меньшевики стремились обострить взаимоотношения между ними и администрацией. Так, забастовка на заводе Сельстрой в Москве была организована под руководством рабочего-меньшевика, в Ярославских главных мастерских и на Южных железных дорогах были отмечены волнения железнодорожных рабочих под влиянием агитации подозреваемых в принадлежности к СДП рабочих. В Орехово-Зуеве меньшевики вели агитацию против сбора на Воздушный флот, а в Тульской губернии – против увольнения рабочих и сокращения зарплаты. Деятельность меньшевиков среди рабочих была отмечена также в Крыму (швейники), Иваново-Вознесенской, Пензенской губерниях (Трубочный завод), Томской губернии, в Ростове-на-Дону, Пермской, Актюбинской, Архангельской губерниях.
В результате произведенных в ноябре 1923 г. операций в Петрограде была конфискована нелегальная меньшевистская типография с готовым набором листовки и разнообразной социал-демократической литературой за 1923 год. В Москве было изъято около 30 пудов типографского шрифта и разная социал-демократическая литература за 19200-923 гг., в Тульской губернии обнаружили скоропечатную типографию (станок и шрифт), а в Калужской губернии изъяты старые партбилеты.
ОГПУ удалось произвести фактическую ликвидацию ленинградской организации РСДРП(м). При операции была взята типография меньшевиков, на которой печатался журнал «Социал-демократ», несколько литографских и шапирографских станков. Всего было арестовано свыше 100 человек. Среди арестованных находилось много активных работников ленинградской организации РСДРП (м). Следствие по делу арестованных в апреле ленинградских меньшевиков подтвердило показание меньшевички Банзиной А.П. о существовании связи с заграничными меньшевиками через финляндского посла в Ленинграде, (напечатано в «Правде» 16 мая 1925 г.).
ГПУ отслеживало и заграничную деятельность меньшевиков, отмечая, что по приглашению ЦК Французской социалистической партии Ф.И. Дан приезжал в Париж в качестве эксперта по русским делам, а заграничная делегация РСДРП(м) в информационном письме в СССР высказалась против объединения русских профсоюзов с Амстердамским интернационалом. В Москве и Харькове было перехвачено два меморандума бюро ЦК РСДРП на имя германской рабочей делегации с характеристикой положения рабочего класса в России.

Незначительность деятельности анархистов по заключению ОГПУ

Что касается деятельности анархистов, то в документах ИНФО ОГПУ делался вывод о незначительной в целом их деятельности, что не позволяло говорить о ее серьезном политическом общегосударственном значении . ИНФО сообщал: «Разрозненные, раздробленные на множество, непрерывно, неудержимо разлагающиеся все дальше и дальше группы, они, безусловно, не способны ни к какой не только творческой, но и даже разрушительной деятельности, и с этой, как, впрочем, и со всех сторон, ни малейшей опасности для Республики не представляют». Вместе с тем, в Ленинграде «анархо-подпольники», избежавшие ареста и часть освобожденных пытались возобновить работу. Обращала на себя внимание деятельность анархогрупп подполья в губерниях: Самарской, Саратовской, Харьковской (арестовано 80 человек), Одесской, Оренбургской (среди безработных), Владимирской, Иваново-Вознесенской, Костромской (среди рабочих), Северо-Двинской, Пензенской, Пермской, Шадринской; Калужской, Тверской; на Урале, в Башкирии (среди молодежи), на Урале (среди крестьян), на Кольчугинском заводе. В других губерниях работа анархо-организаций была значительно менее интенсивной, велась одиночками, стремившимися к созданию групп. В отдельных районах страны отмечалась агитация анархистов среди сельских жителей в целях подрыва советской власти (Череповецкая губерния, Кирилловский уезд). В области Коми агитацию среди крестьян вели ссыльные анархисты, которые намечали выпуск нелегального анархического журнала. В Саратовской губернии под влиянием анархической агитации был очевиден отказ крестьянства от уплаты сельхозналога. Местная подпольная анархическая организация имела широкие связи со всеми единомышленниками в России, а также и за рубежом. Отмечались попытки анархистов разложить комсомол (Нижегородская, Тамбовская губернии). В Севастопольском же округе существовала подпольная анархическая организация, состоявшая преимущественно из членов РЛКСМ. Местами отмечались анархические объединения с целью постановки эксов и терактов (область Коми, Астраханская, Амурская губернии).
С 1925 г. выходившие на свободу после многолетнего заключения, длившегося иногда со времени Гражданской войны, многие деятели анархистского движения окончательно переходили к нелегальной деятельности. Например, в конце 1925 г. из харьковской тюрьмы ГПУ освободился уже упоминавшийся деятель анархизма В. Белаш, который сразу восстановил членство в подпольной КАУ, а в 1926-1927 гг. по поручению Харьковской группы, совершил объезд «махновского региона» с целью установить связи с бывшими повстанцами, обнаружить и связать с Харьковом подпольные группы.
В июне 1926 г. ГПУ УССР выпустило совершенно секретный циркуляр «О махновцах». В нем, в частности, указывалось, что «Махно возобновляет свои попытки идейного руководства над кулацкими элементами села», в связи с чем перед органами ГПУ ставилась задача выявления бывших махновцев и осуществление контроля за ними, особенно в тех районах, где в 1919-1921 гг. действовала революционная повстанческая армия Украины (РПАУ).
Весной – летом 1929 г., в обстановке начавшейся сплошной коллективизации, были разогнаны коммуны бывших махновцев; входивших в них явных анархистов, таких как братья Шаровские, Чучко, М. Подкова, выслали из Украины, а сами коммуны преобразовали в колхозы и совхозы. Всего, по данным ОГПУ, за первое полугодие 1929 г. в УССР было арестовано 62 анархиста и 40 махновцев .

Активность эсеров

В мае 1922 г. ИНФО выдал следующее заключение по поводу деятельности правых эсеров и сообщал во власть: «Правые эсеры являются единственной из антисоветских партий, которая проявляет активность как в деле налаживания своего аппарата, так и в деле непосредственной борьбы с советской властью. Она является единственной партией, сумевшей пройти через годы революции своею боеспособностью, хотя бы в минимальных размерах». Деятельность правых эсеров в начале 1922 г. сосредоточилась по преимуществу в южных и юго-восточных районах РСФСР, в марте – по преимуществу в южных губерниях Украины, в Поволжье и Сибири и не отличалась достаточно высокой активностью. В марте 1922 г. на Всеукраинском совещании бюро комитета правых эсеров было постановлено учредить два бюро Всеукраинского комитета: левобережное в Харькове и правобережное (южное) в Одессе. На Юге наибольшую деятельность по созданию коллективов на фабриках и заводах развивала Бакинская организация ПСР.
Через посредство «агентов» Бориса Савинкова осуществлялась связь западных организаций, а также ЦК ПСР с заграницей. Со стороны эсеровских организаций центральных губерний отмечалось стремление проникнуть в кооперативные учреждения и местные органы Наркомзема. Усилилась работа в Нижнем Новгороде, Ярославле, а в Царицыне группа установила связь с эсерами, действовавшими на заводе Дюмо. Пензенская организация ПСР была распущена ввиду массовых арестов. В Сибири (Иркутск) имелась организация правых эсеров, насчитывавшая 150 членов, из них 30 активных работников. В Омске и Красноярске отмечалось усиленное стремление эсеров проникнуть в органы кооперации. В Акмолинске существовала организация до 60 человек, распространявшая слухи о предстоящем восстании. Деятельность ЦБ правых эсеров в марте 1922 г. выражалась в распространении циркулярного письма, выпущенного в конце января и призывавшего к усилению организационной деятельности и привлечению в партию новых сил из молодежи путем создания на местах партийных кружков с целью готовить кадры инструкторов и присылать материалы для партийной печати.
Наибольшую активность в апреле-июне 1922 г. и умение преодолевать сопротивление органов ГПУ, проявляла московская организация ПСР. Свидетельством тому явилась скорость, с которой она оправилась от нанесенного ГПУ в конце апреля разгрома. Уже в середине мая технический аппарат организаций был налажен в такой степени, которая позволила эсерам выпустить 2-й номер газеты «Труд» и большое количество литературы в достаточно трудных условиях строго конспиративной работы под угрозой в любой момент подвергнуться новому разгрому. В мае-июне московская организация вела работу по укреплению партийного аппарата, во второй половине мая производила сбор добровольных пожертвований на восстановление партийной типографии. В течение мая правым эсерам удалось сравнительно хорошо поставить дело издания партийной литературы и выпустить дополнительно два номера газеты «Труд». Параллельно с работой московской организации довольно интенсивная работа велась находившимся в Москве ЦБ ПСР. Что касалось региональных организаций партии ПСР, то они в своем большинстве нисколько не отставали от московской организации, а по степени постановки чисто боевого дела во многом даже превосходили ее. Из числа организаций (активных членов организации насчитывалось 150 человек), своей боевой работой наиболее активным являлся «Штаб действия и исполнения», ликвидированный ГПУ в конце мая в Акмолинской губернии. Организация эта ставила своей целью свержение советской власти и передачу всей власти Учредительному собранию. Выступление намечалось произвести одновременно по всей Сибири. Намечался, по данным ГПУ, и план террора по отношению к коммунистам.
Еще более обширной, хотя и ставившей себе менее важные задачи, являлась боевая организация на Кубани, число членов которой доходило до 250 человек, причем большинство из них составляли бывшие юнкера, офицеры, сестры милосердия, священники. Организация довольно активно вела подготовку к восстанию, имела связь с другими районами, где повсеместно велась агитация. Юго-Восточный край в рассматриваемый период, по оценке ГПУ, вообще являлся одним из пунктов сосредоточения эсеров. Так, в Терской области имелась эсеровская организация, объединявшая и руководившая действиями почти всех формирований (по терминологии ГПУ «банд»), оперировавших в Горреспублике, где, как и на Кубани, в состав организации входило много «белоофицерского состава». Также небольшая боевая организация имелась в Ставропольской губернии.
Другим весьма насыщенным эсерами районом считалась в рассматриваемый период Украина. Здесь особенно энергично работали харьковская и одесская организации, регулярно выпускавшие подпольные эсеровские газеты и листовки. В Крыму эсеры работали по преимуществу в кооперативных органах. Из общей массы правоэсеровских организаций несколько выделялись: уральская организация, сумевшая через органы кооперативов приобрести некоторое влияние на население; работавшая также в области кооперации, терская и семипалатинская организации, ведшие работу в крестьянских массах; а также псковская организация. По данным ГПУ, «общее настроение правоэсеровской массы озлобленное». В документах содержатся сведения о том, что ряд местных организаций постановил – в случае вынесения смертного приговора членам ПСР, находившимся под судом, начать проведение террора по отношению к советским партийным работникам.
В мае-июне 1922 г. главное внимание эсеров было сосредоточено на ходе судебного процесса . Ими выпускалась соответствующая литература, листовки (например, в Одессе в главных мастерских была обнаружена предпроцессовская листовка под заглавием «Суд над партией». Одесская организация являлась весьма мощной, насчитывавшей около 300 человек. Организацией издавалась газета «Знамя труда», а также агитационные листки. Вся эта литература разбрасывалась на собраниях, распространялась среди сочувствовавших и в местах скопления народа.
Довольно сильная группировка эсеров находилась в Томске, где она старалась захватить в свои руки кооперацию (их деятельность в Томгубсоюзе). Ими производился успешный подбор кооператоров. Одной из основных задач томской организации являлось разложение советского аппарата: под разными предлогами видные эсеры-партработники старались пробраться в центр. В мае-июне 1922 г. наблюдался большой наплыв в Саратовскую губернию правых эсеров «учредиловцев», которые начали заполнять советские и хозяйственные органы и главным образом кооперативы. В Ставрополе наблюдалось объединение белого офицерства с правыми эсерами и кадетами. В Пскове эсеры, в связи с процессом, подготовили забастовку экономического характера в земуправлении.
В рассматриваемый период, по сведениям ГПУ, эсеры были заняты главным образом организационной работой по восстановлению значительно потрепанного ЦБ, Московской организации, налаживанию связей с провинцией; а также организационной деятельностью по созыву II съезда партии.
Что касается работы эсеров в массах, то она выражалась в следующем. В Москве группировки эсеров наблюдались: в Петровско-Разумовской сельскохозяйственной академии, Институте народного хозяйства им. Карла Маркса, 1 м Государственном университете и Институте восточных языков. Одновременно из заграницы на имя трестов, фабзавкомов и других организаций поступало несколько отдельных приложений к «Голосу России» № 119 от 30 июля под заглавием «Мировой отклик на московский процесс». На многих фабриках и заводах была обнаружена эсеровская газета «Труд» № 3. В провинции: на Юго-Востоке было замечено оживление эсеровской работы лишь на Черноморском побережье. В Сочинском районе действовал Комитет освобождения – подпольная организация эсеров. В Острожских мастерских эсерам удалось провести несколько «итальянских» забастовок. В Донбассе, Ставропольской губернии эсеры в рассматриваемый период практически бездействовали. Владикавказская эсеровская группировка имела связь с заграничными эсерами. Вообще же здесь усилия эсеров сводились к агитации против советской власти и подготовке почвы для забастовок. Не является значительной работа эсеров на Украине. Так в Харькове был выпущен бюллетень № 1 «Голос эсера» со статьей «К процессу», установлена связь харьковской организации с организацией Крыма и Курском. ГПУ высказывало предположение о возможном наличии всеукраинской организации правых эсеров.
В Западном крае эсеры нацеливались на овладение сельхозкооперацией, что до некоторой степени им удалось. В Сычевском, Вольском, Гжатском и Ельнинском уездах Смоленской губернии им удалось захватить в свои руки торгово-инструкторские отделы кооперативных организаций. Базой эсеров стали местные земские органы со всеми их мелкими разветвлениями, куда они проникали даже в качестве технических сотрудников.
В Туркестане, в Ташкенте имелась также эсеровская организация, которая вела работу в кружках, пятерках, поддерживала связи с рабочими, но популярностью у них не пользовалась. Усилия эсеров по Сибири сосредоточивались главным образом на кооперации. В этом отношении показателен состоявшийся Всесибирский съезд сельсхозкоопераций, где эсеры совместно с кадетами представляли сильную оппозицию. Отмечено также появление на ст. Тайшет эсеровской литературы и газеты «Крестьянская воля» (издавалась в Чите) и установление связи по Сибири через контролеров поездов. В Тюмени существовала группировка эсеров около 20 человек, большинство которых состояло в партии еще с 1905 г.
В Москве в связи с произведенными арестами оставшиеся на свободе активные эсеры временно прекратили работу и разъехались; осталось лишь несколько членов МБ ПСР. В первой половине сентября 1922 г. была ликвидирована краснопресненская районная организация, был арестован и районный руководитель – член МБ ПСР. В Петрограде также подверглись аресту нескольких лиц, имевших нелегальную литературу, переправлявшуюся из-за границы. Гораздо более оживленную деятельность организации ПСР проявляли в сентябре 1922 г. на Украине. Так, в Харьковской губернии эсеровская группа «Народ» слилась с ПСР. Организация эсеров была выявлена ГПУ и в Екатеринославе. Значительной была деятельность организации эсеров, членов Одесского комитета СР, выпускавшего листовки и свой орган «Знамя труда» . В Киеве была проведена перерегистрация членов организации. Работа велась на заводах и фабриках. В Полтаве эсеровская организация укрепила и наладила связь с уездами, а также выпускала листовки по злободневным вопросам. Довольно активно проявляли себя эсеры в Сибири, где центр их внимания был обращен на кооперацию. Так, в Новониколаевске в Сибирском Центросоюзе во главе всех отделов стояли эсеры и меньшевики, существовала нелегальная фракция СР и среди кооператоров. В Томской губернии усилилась эсеровская агитация в уездах; много эсеров было в органах потребительской кооперации, губсоюзе и в лесной кооперации в Тульской и Архангельской областях. В других губерниях Республики эсеры себя почти совсем не проявляли. Слабо велась работа в Уральской губернии , где небольшой группой издавался печатавшийся на пишущей машинке журнал «Организация и пропаганда», распространявшийся только между членами ПСР.
Развал партии правых эсеров, как констатировало ИНФО, продолжал принимать все большие размеры, а массовые операции, предпринятые органами ГПУ в центре и на местах, окончательно дезорганизовали работу эсеровских ячеек. Работа партии была в корне подорвана арестом 6 го Всеукраинского совета ПСР в составе ранее бежавших из тюрем и разыскивавшихся членов ЦБ – Подбельского, Багарникова, бывшего члена ЦК ПСР Рихтера, бывшего члена московского железнодорожного комитета ПСР Шумилова и эсеров Позднякова, Орлова и других. При обыске были обнаружены резолюции 6-го съезда по текущему моменту, о суде над ЦК ПСР, об отношении к Заграничной делегации и письма к студенчеству. После ареста 6-го съезда киевская организация практически прекратила существование.
Фактически продолжали работать в разных местах небольшие группы эсеров или даже отдельные лица. Вместе с тем, не без участия эсеров прошли крупные волнения в Перовских мастерских Московско-Казанской железной дороги. Причем выступавшие на собраниях рабочие-эсеры пытались дискредитировать коммунистические фракции Дорпрофсоюза и пропагандировали идею необходимости независимых профсоюзов. Так, в Бобровском районе Томской губернии старый член партии эсеров Комаров открыто призывал рабочих к забастовке. Аналогичные явления имели место на разных предприятиях в разных районах РСФСР. Влияние эсеров среди крестьянства отмечалось в Гжатском уезде Смоленской губернии. Можно отметить также определенное участие эсеров в руководстве той или иной отраслью кооперации . Однако практически все это были единичные, не связанные друг с другом действия
В Москве были арестованы активные и старые члены партии эсеров Луцкий, Нечаев, Павлов (из Нижнего Новгорода) и Неаронов (бывший член Учредительного собрания из Терской губернии.); двое из них, Луцкий и Нечаев, были освобождены, ввиду их заявления о выходе из партии по идеологическим и тактическим расхождениям с партией эсеров. В Одессе эсеры пытались вновь организоваться и создать новый Одесский комитет и Южное краевое бюро, но попытка была ликвидирована арестами инициаторов. Ликвидированы также по Владимирской губ. Средне-Волжское бюро ПСР и нижегородская организация. В Прибайкальской губернии эсеры производили нелегальный сбор денег в пользу высланных эсеров. В Приморской губернии они искали пути к организации крестьянского союза во всероссийском масштабе. На состоявшейся в Сормове губконференции нижегородских бывших эсеров было постановлено присоединиться к резолюции Всероссийского съезда .
В определенной степени сохранялась деятельность по изданию периодики, и был отмечен выход журналов: «Демократического студенчества» в Москве, «Стремления», перепечатанного за границей редакцией «Дни», студенческого эсеровского журнала «Революционная мысль» № 4 – в Петрограде и «Знамя борьбы» № 4 – в Киеве.
Как бы то ни было, на основании просмотренных документов информационной службы можно говорить, что в целом деятельность эсеров ослабевала.
В феврале по Москве и губернии чекисты провели крупные операции, в результате коих «изъяли» ряд активных эсеров (среди них кандидаты в члены Центрального и Московского бюро). У одного из арестованных конфисковали партийные документы и тезисы по организационному вопросу, ликвидирована также «Крестьянская инициативная группа при МБ ПСР», связанная с Дмитровским уездом Московской губернии. Была уничтожена крестьянская эсеровская группа, во главе с бывшим членом Учредительного собрания и членом Государственной думы Толмачевым. ГПУ отмечало, что по всему Союзу вышло из партии «через печать» много правых эсеров, состоявших на учете.
Виктор Чернов в апреле большую часть времени провел в разъездах по Польше, Латвии, Эстонии и Финляндии. Эти разъезды связаны с созданием единого социалистического фронта против Коминтерна и СССР .
В мае продолжались разъезды Чернова по прибалтийским странам с целью установления единого фронта эмигрантских организаций для борьбы с большевиками и дружественных взаимоотношений между ЗД ПСР с эсдековскими верхами. В реферате, прочитанном в Риге, Чернов сообщил о соглашении эсеров с ППС, которое характеризовал как выдающееся событие в истории борьбы социалистов против большевиков и СССР. Переговоры Чернова с Украинской радикальной партией по вопросу о едином фронте не увенчались успехом ввиду того, что последние посчитали договор с ППС направленным против самоопределения Украины.
В 1922 г. по оценке ГПУ, «партия левых эсеров, если не считать абсолютно бездеятельных анархистов, среди антисоветских партий, безусловно, занимает первое место по внутренней дезорганизованности и проистекающих отсюда бездеятельности и безвредности. Мелкие, разрозненные, совершенно не связанные между собой в большинстве случаев группы ее, разбросанные по необъятной территории Республики, по большей части с редчайшим постоянством занимаются совершенно безнадежной для них «организационной деятельностью». Работа левых эсеров и максималистов, по оценке ГПУ, в начале 1922 г. не имела заметной активности, лишь некоторое оживление максималистов отмечалось в Витебской губернии. Однако в марте 1922 г. их деятельность несколько оживилась, хотя отдельные организации и группы еще отнюдь не были объединены и действовали каждая индивидуально, но общее количество и активность этих групп в марте 1922 г. явно увеличилась, также, как и обозначилось явное стремление к созданию единого партийного центра.

Распространение влияния кадетов

Некоторое оживление кадетских групп и распространение их влияния на более или менее широкие слои населения, и особенно в кадетских кругах в высших учебных заведениях Республики, ГПУ фиксировал в марте 1922 г. В частности, были выявлены две кадетские группировки в Томском технологическом институте и в Казанском университете. Томская группа состояла исключительно из студенчества, казанская – большею частью из профессоров, которыми было подготовлено письменное обращение за помощью к американскому правительству. В течение мая-июня 1922 г. спецслужбами фиксировалась некоторая активность в виде «незначительной агитации в тесном кругу» со стороны мелких группировок, находившихся в Сибири. Во всех же остальных районах Республики работа кадетов практически прекратилась. Почти никакого политического усердия не проявляли московские кадеты. В качестве единичного факта ГПУ отмечало вхождение известного кадета Кизеветтера в руководимое Мельгуновым энэсовское кооперативное издательство «За друга», являвшееся средоточием деятельности энэсов и преследовавшее политические цели, помимо официальной культурно-просветительной деятельности. В значительной степени оказалась ослабленными и позиции кадетских кругов эмиграции. Документы свидетельствуют о проявлявшихся среди них тенденциях пойти на соглашение с монархистами, мотивируя это якобы тем, что в связи с проведенной советской властью «…кампанией по изъятию церковных ценностей в гуще российское крестьянство с небывалой силой вспыхнули национализм и религиозный фанатизм».
С другой стороны, «левые» кадеты искали сближения с правоэсеровскими и савинковскими группами. В отношении заграничной деятельности кадетов ГПУ выделяло факты влияния их на студенческую эмигрантскую среду. Так, правление ОРЭСО (Объединение русских эмигрантских студенческих организаций) приступило к подготовительной работе по созыву в октябре 2-го съезда русского эмигрантского студенчества, в котором должны были приять участие все студенческие организации за границей, принявшие общестуденческую эмигрантскую платформу, провозглашенную на первом съезде и являвшиеся членами ОРЭСО (правительством Чехословацкой республики официально был разрешен созыв съезда в г. Праге).
Из публичной деятельности кадетов ГПУ отмечало травлю ими сменовеховцев, дошедшую через кадетскую прессу до крайних пределов. Так, на чрезвычайном общем собрании Союза журналистов и литераторов в Берлине неофициально ставился вопрос о возможности пребывания в нем сотрудников издательства «Накануне», ввиду их полного расхождения с задачами и целями Союза. Высказывалась такая мотивировка для их исключения: «Сосущим советский пряник не место в Союзе журналистов и литераторов». Видные кадеты с удовлетворением встретили нэп и усматривали в нем надежду на быструю эволюцию большевиков в сторону признания буржуазного порядка.
Таким образом, работа кадетов в России сводилась к использованию для своих целей книгоиздательств, организации разных союзов (поэтов, литераторов и т.п.), и к попыткам взять под свое влияние учащихся в высших учебных заведениях. Обозначилась тяга видных и активных членов кадетской партии к центру, для чего под разными предлогами, включая и служебные командировки, они старались перевестись и поселиться в Москве.
В сентябре 1922 г. в Чехословакии предполагалось собрать совещание членов временного главного комитета Всероссийского союза городов. В России, в связи с происходившей Гаагской конференцией, отмечался большой интерес со стороны кадетов к ней. Это вполне понятно по той причине, что кроме общеполитического интереса, который проявляли кадеты, имелась и материальная заинтересованность многих из них, прежних капиталистов, ибо на Гаагской конференции разрешался вопрос о возвращении собственности бывшим владельцам.
Об ожесточенности борьбы в стране в рассматриваемый период свидетельствуют следующие документы, рассекреченные в фондах РГАСПИ.

[1] Население России в ХХ веке: Исторические очерки. М., 2000. Т. I. 1900–1939 гг. С.180.
[2] Были присоединены западные области Украины, Белоруссии, Правобережная Молдавия, Литва, Латвия и Эстония.
[3] Чечня. Отмечается оживление деятельности партии Иттихат-ислам, причем действия ее становятся более конспиративными. (Имел место ряд совещаний видных деятелей организации (Гоцинского, Али-Митаева, Бело-хаджи и турецких агентов), вслед за коими усилилась агитация за неподчинение советской власти и распространялись слухи о приходе турок).
[4] В декабре 1922 г. ГПУ сообщало: «Между прочим Гессен стремится эти связи расширить путем взятия под свое влияние высланных в Берлин из России интеллигентов. Он ведет переговоры с профессором Ильиным, Кизеветтором, Кузьминым-Караваевым и Франком. Кроме того, Каминка имеет большие связи в берлинском представительстве Наркомвнешторга, а Гессен в петроградском издательстве «Право».
[5] В середине 1937 г. заведующий организационным отделом ЦК ВКП(б) Г.М. Маленков представил вождю записку со следующими данными. Среди секретарей обкомов партии высшее образование на то время имели лишь 15,7%, а низшее — 70,4%. Среди секретарей окружкомов высшее образование имели 16,1%, а низшее — 77,4%. Среди секретарей горкомов эти цифры соответственно равнялись 9,7% и 60,6%; секретарей райкомов — 12,1% и 80,3%. К 1921 г. 90% состава партии вступили в ее ряды во время Гражданской войны. К 1923 г. лишь 1% членов партии с дореволюционным стажем состояли в рядах большевиков
[6] Декретами «Об аресте вождей гражданской войны против революции» (ноябрь 1917 г.) и о «красном терроре» большевистское руководство законодательно обосновало «право» на насильственную расправу со своими политическими оппонентами / См.: Осенина Е.А. Кризис снабжения1939–1941 гг. в письмах советских людей // Вопросы истории. 1996. № 1. С. 13–14;
[7] О меньшевиках см. личный фонд Дзержинского (РГАСПИ. Ф.76. Оп.3. Д. 22, 49, 79, 150, 153, 166, 272, 287, 297, 296, 303, 306, 315, 353, 366, 392, 399).
[8] Летом 1922 г. Московская организация, ввиду расширения деятельности, была вынуждена кооптировать новые лица для работы в комитете. Комитеты были строго законспирированы и почти большинство их членов проживали нелегально. Заседания МК РСДРП происходили регулярно и для участия в них привлекались наиболее активные работники.
[9] Предполагался выпуск 2 го номера журнала «Юный пролетарий».
[10] ЦА ФСБ РФ. Ф. 2 Оп. 1. Д. 794. Л.20.
[11] Кавказские меньшевики вели разговоры о новой интервенции с целью «освобождения Кавказа».
[12] ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 794. Л.23.
[13] Организация работала преимущественно в советских учреждениях (ВСНХ, Сибпродкоме, Сибцентросоюзе и пр.).
[14] ИНФО подчеркивало, что отмечавшееся в начале мая некоторое оживление деятельности партии, вызванное расстрелом анархиста Черного и выражавшееся в распространении листовок с призывом к «кровавой мести», «к середине мая сменилось полнейшей прострацией».
[15] К лету 1929 г. относится попытка распространить на Украину деятельность сторонников известной в анархических кругах «Платформы» П. Аршинова и Н. Махно. К этому времени в Москве сложилась группа, состоявшая из старых анархистов, которые работали над организацией «Союза рабочих анархистов». Группы, связанные с Союзом, удалось организовать в ряде городов Европейской России, Урала и Сибири. К концу 1929 г. «Союз рабочих анархистов» был разгромлен НКВД, и, видимо, его черноморский филиал тоже.
[16] О процессе над эсерами см. Морозов К.Н. Судебный процесс социалистов-революционеров и тюремное противостояние (1922-1926): этика и тактика противоборства. М., 2005.
[17] С 17-го номера «Знамя труда» стало органом южного краевого бюро ПСР, организованного еще летом в целях объединения деятельности всех партийных организаций Юга и установления тесной связи с организациями прочих местностей. Так, «Знамя труда» сообщало, что в состав Заграничного бюро партии вошли Зензинов, Рубанович, Русанов, Сухомлин и Чернов.
[18] Уральская группа ныне поддерживает связи с саратовской и московской организациями.
[19] Так, например, в Псковской губ. во главе кустарной артели «Северо-кустаря» стояли старые «эсерствующие кооператоры». В правлении отделения губсоюза большинство были эсеры. В руках эсеров находилась также сельскохозяйственная и потребительская кооперации Енисейской губ.
[20] Такой же съезд состоялся в Сырдарьинской обл. Выходы из партии эсеров имели место в Костромской и Омской губ. (Тарский у.).
[21] 14 мая 1918 г. Дзержинский дал поручение Гуркину расследовать слухи о Чернове См. РГАСПИ.Ф.76. Оп. 3 Д.15.Д.197.